Щусев и Кишинев

Ровно 71 год назад не стало великого Алексея Щусева.

Этот выдающийся русский и советский архитектор желал превратить столицу Молдавии в Южную Пальмиру, по аналогии с Северной Пальмирой – Петербургом.

За пример для будущей планировки своей малой родины Алексей Викторович взял не современный ему Ленинград, а Новгород, где сочетались прямоугольная и лучевая застройки. Увы, но, глядя на сохранившиеся до наших дней проектные планы и эскизы, становится понятно, что многое из задуманного Щусевым больше никогда не удастся воплотить в жизнь. Хаотичная застройка, которую допустили за последние 30 лет вороватые начальнички и крупные мироеды, – сделала свое гнилое дело. Кишинев стал похож на один огромный курятник. И кредо у живущих в нем сильных мира сего, которые вчера коровам хвосты крутили, - как в том же курятнике, неизменное: подвинуть ближнего, нагадить на нижнего.

Не миновали ошибок и те, кто после смерти Щусева следовал его градостроительному плану – по которому город развивался довольно долгое время. Прокладывая Центральный луч (ныне проспект Г.Виеру), коих, как мы знаем, должно было быть три в нижнем старом городе, кто-то решил, что памятник архитектуры начала XIX века – Михайловская церковь, она же Старый собор, – не должен больше существовать в пространстве нашего города. Храм сносили долго – слишком толстыми были стены, чтобы можно было управиться в срок. Сейчас примерно на этом месте находится здание театра имени Эжена Ионеско (перестроенный кинотеатр «Москова»). Щусев к сносу этого храма и других знаковых зданий не имеет никакого отношения. Его именем часто прикрывались ради реализации намерений, продиктованных совершенно другими императивами, нежели любовь к Кишинёву, желание сделать его лучше. Ныне покойный известный советский и молдавский архитектор Григорий Босенко подчёркивал, что лишь спустя два года после кончины Щусева, в 1951-м, был одобрен генеральный градостроительный план Кишинёва. И не Алексей Викторович, а другие лица, уже не имея над собой справедливо довлеющий, неусыпный взор зодчего с непререкаемым авторитетом, принимали решения о сносе одних исторически значимых строений и не принимали документы о восстановлении и сохранении других. Нынешние власти предержащие – достойные продолжатели дела их предшественников из былых эпох.

Есть мнение, что та монументальность, которую хотел придать городу Щусев, сделала бы этот массив пригодным для жилья весьма ограниченного количества людей – на всех попросту не хватило бы места. Но в идеале города растут и развиваются, в первую очередь, вширь, почему же Кишинёв должен был стать исключением? Хотя сегодня он таковым как раз и стал…

Щусева за его, представителя старой, ещё дореволюционной школы, размах критиковали и по проекту здания Совета министров МССР. Мог ли, хотел ли Алексей Викторович повлиять на местные власти и сохранить, восстановив, гениальный по своему исполнению Епархиальный дом и другие разрушенные ныне здания так называемого митрополичьего комплекса, стоявшие в пределах того же квартала? Если такая просьба всё-таки прозвучала кулуарно, почему ей не вняли? Насколько однозначным было намерение властей МССР построить здание Совмина именно на этом месте? Неужели всё дело было в том, что именно это здесь, где позже разбили центральную площадь, была территория парадов (следовательно, место демонстрации силы и величия), и поэтому сооружениям религиозного значения, хоть трижды памятникам архитектуры, там не было больше места? Вопросов всегда больше, чем ответов.

Но проект величественного здания Совмина, который, по замыслу Щусева, занимал бы почти весь квартал и имел бы купол наподобие того, что венчает Таврический дворец в Петербурге, – так и не был воплощён в жизнь. Специалист по истории нашего города Юрий Колесник в своей книге «Неизвестный Кишинёв» одной из причин тому называет необходимость экономить – страна только оправлялась от разрушительной войны. Вторая причина, которую озвучивает Колесник, – нежелание центральных властей превращать Кишинёв, столицу маленькой республики, в поистине царственный город. А именно таким – величественным, роскошным, совершенно новаторским – хотел сделать его Щусев.

– По той же причине отклонили проект кампуса Государственного университета, который успешно гармонировал бы со старой архитектурой верхней части Кишинёва – с водонапорной башней и домом Пронина, – пишет Юрий Колесник.

Отменно сделанный дом Пронина, кстати, неотреставрированный и прохудившийся, в итоге пал жертвой землетрясения – его попросту снесли как непригодный для восстановления. Не застрянь проект Щусева в архиве, архитектурную жемчужину имперского периода можно было спасти. Проживи зодчий дольше…

Ветеран кишинёвской архитектурной школы Алла Кириченко отмечает, что, когда она приехала по распределению в Кишинёв в 1961 году, среди архитекторов был ещё силён дух преемственности идей Щусева.

– Во многом на его наследии основывался генплан застройки Кишинёва. Город нужно было расширять, чётко просчитать перспективы его развития. Я считаю, что Кишинёву повезло бы, если бы Алексей Викторович пожил немного дольше. Он уникальный архитектор, работал, кстати, сам, без соавторов. По крайней мере он никогда бы не позволил того, что творится в Кишинёве сейчас. Свежий пример из личных впечатлений: проезжала недавно в сторону Ботаники по виадуку и увидела, что «Кукурузу» (или «Ромашку») – высотный многоквартирный дом круглого сечения, построенный, чтобы стал одной из визитных карточек советского Кишинёва и видовых его точек, закрывает очередная «коробка», ничем не отличимая от других, – рассказала Кириченко.

Глядя на эскизы Алексея Викторовича, воплотившие его видение будущего Кишинёва, – того будущего, которое уже никогда не наступит, и сравнивая их с тем, что видим сегодня, невольно погружаешься в какую-то параллельную, почти стимпанковскую реальность: одетый в гранит, соединённый с Днестром (Кишинёв – настоящий город-порт!) полноводный Бык с трехэтажными домиками по берегам; Музей боевой славы под отрытым небом на месте Ильинского рынка (сегодня – центральная часть улицы К. Тэнасе); три луча, разбегающиеся от музея к набережной Быка. И если Центральный луч (позже – Проспект молодёжи) был проложен, то остальным двум, увы, не бывать – капитальная застройка последующих эпох сделала своё дело. Левый луч, судя по всему, должен был быть основан на улице Павловской, ныне – Петру Рареша, а в дороссийские времена – Друмул маре (Большой дороге), прерывающейся позднее застроенными кварталами. Правый же луч, если сравнивать с проектом плана Щусева 1947 года нынешнюю карту, кое-где перекликается с северной частью улицы Пушкина. Все три луча должны были продолжаться мостами через Бык и, видимо, дорогами по территории Рышкановки, Вистерничен и даже Старой почты, о новой застройке которых в послевоенные годы, конечно же, ещё не было и речи.

Кстати, первым зданием, которое построил Щусев в Кишинёве, стала двухэтажная дача Карчевского на Большой Малине – сейчас там парк Долина роз. Здание в несколько перестроенном виде сохранилось до сих пор. Позже Алексей Викторович спроектировал дом Драгоева на улице Пушкина угол Кузнечной (ныне Бернардацци). В 1912 году Щусев возвёл церковь в имении помещика Богдана, в селе Кухурешты. После войны по проекту зодчего был установлен памятник Ленину для Площади Победы.

А того Кишинева, который когда-то хотел видеть Щусев, уже не будет не только из-за смены конъюнктуры в советское время, но и благодаря нуворишеству и казнокрадству времени нынешнего. Пусть нынешняя дата станет напоминанием столичной власти о том, что без градостроительного плана ни один урбанистический массив развивать невозможно. Пусть поторопятся…

Автор: Николай Костыркин

«Блокнот Молдова» предлагает подписаться на наш телеграм-канал https://t.me/bloknotmd - все новости в одном месте.