Здание лучшего сиротского приюта Европы заняли будущие молдавские прокуроры и судьи

Судьба руководителей сиротского приюта в Кишиневе, признанного лучшим в Европе, оказалась трагичной.

Во все времена тема милосердия актуальна, особенно когда речь идет о совсем маленьких детях, лишенных родителей. Но если сейчас в Молдове детские дома переполнены сиротами из-за того, что их бросили собственные родители, то еще сто лет назад первый сиротский приют был предназначен сугубо для детей, чьи отцы воевали на фронте. Корреспондент «Блокнота Молдовы» узнала интересные детали проживания воспитанников в первом столичном интернате.

Приют существовал на частные пожертвования жителей Бессарабии

В начале XX века в Кишиневе работал лазарет имени Бессарабского духовенства на сто коек для лечения раненых солдат и офицеров. В приюте-мастерской увечные воины находили крышу, стол, здесь их учили жить со своими увечьями так, чтобы не быть в тягость родным и близким. В приюте инвалидов обучали различным ремеслам. Но самым крупным начинанием духовенства в те годы стало учреждение Бессарабского сиротского приюта для детей, чьи отцы сложили головы на полях сражений.

В начале 1916 года Кишиневская Городская Дума по просьбе духовных властей Бессарабии предоставила новое двухэтажное здание под сиротский приют для детей погибших воинов. После соответствующего оборудования, в мае 1916 года здание было освящено архиепископом Кишиневским и Хотинским Анастасием и с этого времени начало эксплуатироваться. Дом находился на пересечении улиц Немецкой, которую после начала войны переименовали в Романовскую (ныне - Сергея Лазо), и Ренийской (Михай Когылничану).

С увеличением числа воспитанников (к концу 1916 года в приюте жили 435 детей) постепенно менялась внутренняя жизнь приюта. Впрочем, концепция учреждения оставалась неизменной. Обучение грамоте в приютской школе велось по курсу церковно-приходских школ и детского сада. Но главное - призреваемых детей приучали к труду. По мере своих сил мальчики и девочки работали в фруктово-виноградном саду, в поле, осваивали азы слесарного, столярного, колесно-кузнечного дела. Открыли башмачную мастерскую, в которой учились и работали старшие мальчики и послушницы.

Швейно-чулочной мастерской руководила 38-летняя Ольга Муратова, начальница приюта. Это была примечательная женщина. Потомственная дворянка, окончившая курсы при московском пансионе госпожи Маевской. До Кишинева Ольга Аркадьевна в качестве сотрудницы общества религиозного нравственно-патриотического воспитания опекала беспризорников Хитрова Рынка. После объявления войны 1914 года Муратова заведовала яслями в одном из российских городов. Кишиневским приютом начальница руководила бесплатно, пользуясь в нем только квартирой и столом.

Огромное хозяйство существовало на частные пожертвования жителей Бессарабии. Много лет духовенство епархии на всех богослужениях в своих церквях обносило кружки "на сиротку". Осенью, по окончании уборки хлеба, обязательно собирался ковш зерна для приюта. Городская дума учредила пять своих стипендий по 120 рублей каждая, которые носили имя архиепископа Кишиневского и Хотинского Платона.

Сиротский приют, 1920 год

Директор приюта стала знаменитостью в Кишиневе

С 1930 по 1940 годы приютом заведовала Александра Георгиевна Ременко. За сотней малышей дошкольного возраста ухаживали три воспитательницы и няни. Усилиями директора и персонала жизнь в приюте отличалась сердечностью и разумностью. На воскресные службы собиралось много народа. Кроме воспитанников детского дома сюда приходили жители соседних домов. После службы батюшка обедал с семейством Ременко, которые жили в приюте. За обедом священник вел философские беседы с мужем Александры Георгиевны, Дмитрием Ивановичем, - писателем, публицистом, публиковавшимся во Франции и Румынии.

Сиротский приют городские власти включали в список образцовых столичных объектов, которые посещали важные гости и зарубежные делегации. Визиты создавали немало неудобств персоналу и детям. Но постепенно Александра Георгиевна научилась из них извлекать пользу для своих воспитанников. 

Как-то образцово-показательное учреждение посетил глава румынской обувной фирмы. Ребят, которые гоняли футбол, позвали в зал - станцевать для гостей. Сергею же мама наказала обуть парадные сандалии. Увидев сына директрисы обутым, а остальных ребят босыми - гость тут же выписал чек на покупку всем по паре ботинок...

В конце 30-х годов в Европе было несколько миллионов сирот войны. Организацией приютов занялась Лига наций, а ответственной за это дело была мадам Мария Монтессори. Она приехала в Кишинев в 1938 году выяснить, как организованы приюты. Убедилась, что Александра Ременко организовала лучший приют в Европе, и тут же пригласила ее в Рим, где был организован семинар о воспитании детей в интернатах по примеру Кишинева. Директриса провела встречи с европейскими коллегами, инспектировала интернаты других стран, делилась опытом. Ее пригласил сам Папа Римский Пий IХ. В Кишиневе Александра Ременко сразу стала знаменитостью.

Воспитанники приюта с детства приучались труду

Семья выдающегося педагога и журналиста осталась на улице

В июле 1940 года интеллектуалы города собрались у кафедрального собора, среди них были и бывшие депутаты, и бывшие градоначальники, и директор лицея Михай Еминеску Александр Оатул, и Дмитрий Ременко. Рассуждали, как быть: бежать или остаться. «А почему я должен покидать свой дом? Я был педагогом при царизме, при румынских властях, буду ребят и при Советах учить!» - возмущался Александр Оатул. И всё же многие в страхе отправились на вокзал и успели уехать вместе со своими семьями. Остальные решили «выполнять свой долг».

Александр Оатул был вызван в НКВД. Через два дня после этого бывший директор лицея повесился. Его сын побежал с этой печальной новостью к супругам Ременко, а в это же время глава семейства тоже получил повестку на допрос. Утром 13 июля 1940 года известный журналист вернулся домой подавленным, а затем застрелился. Жена и младший сын Сережа, вернувшись домой, нашли главу семейства в лужи крови.

Вскоре приехала милиция. Собрались соседи, коллеги и родня. Милиционер дал полчаса на сборы и велел директрисе интерната покинуть помещение. Александра Георгиевна упала в обморок. Девятилетний Сережа сохранил присутствие духа, собрал одежду, фотографии, документы, поднял маму и они навсегда покинули дом. Александру и ее двух сыновей приютила учредительница первой в Бессарабии офтальмологической клиники Юлия Квятковская.

Александра Ременко и ее сын Сергей

Товарищ мама Шура

Через несколько месяцев вместе с младшим сыном и другими родственниками Александра Георгиевна уехала в Румынию. Когда началась война, она устроилась сестрой милосердия в госпиталь города Гэешть, где в одной палате лечились раненые румынские и русские солдаты и офицеры. За нелегкий труд эта женщина удостоилась ордена "Красного Креста".

Перед смертью к уставшей от неизлечимого недуга и уколов Александре Георгиевне явился молодой мужчина с цветами и тортом, спросил, не тут ли живет «товарищ мама Шура», как ее называли воспитанники приюта. И хотя женщина находилась без сознания, посетителя все же впустили. Молодой мужчина встал на колени перед постелью умирающей, уткнувшись лицом в ее плечо. Через несколько минут Александра Георгиевна уже гладила его по курчавым волосам, повторяя: «Каким большим ты вырос, Никушор!».

В румынский период в здании сиротского приюта располагался женский приют «Королева Мария» и городская женская школа №1. После Великой Отечественной войны строение использовалось под ветеринарный факультет Сельскохозяйственного института, а с 2007 года в здании располагается Национальный институт юстиции. Он является современным центром начального и непрерывного обучения кандидатов на должность судьи и прокурора, непрерывной профессиональной подготовки действующих судей и прокуроров, а также других лиц, участвующих в осуществлении правосудия. Институт был задуман как важный элемент в деле становления правового государства в Молдове.

В здании приюта сейчас находится институт юстиции

                                                                                                                Татьяна Меделян