Пушкинский дуб в Леова

 Этот впечатляющий зеленокудрый дуб, датируемый  XVII веком, расположен в самом центре южного молдавского города.

 Его высота – около 20 метров. Он крепок и прекрасен. Широко раскинул свои длинные, пышные  лапы. Его ствол могут обхватить не менее трех человек. Тут часто останавливаются люди, чтобы полюбоваться его величием, услышать легенды.

    А легенды гласят, что в тени этого древнего дуба отдыхали многие  правители, военные, путешественники, пересекавшие Прут то в одну, то в другую сторону.  Были тут и Дмитрий Кантемир (1673-1723), и Александр Пушкин (1799-1837). Со временем этот дуб стали называть Пушкинским, в память о пребывании в Леова 23 декабря 1821 года великого поэта мира.

   Дуб этот, действительно, старый, почтенный, заслуживающий внимания властей. Он  должен охраняться государством как одна из национальных реликвий.

   В свое время Георгий Постолаке, зав. лабораторией геоботаники и лесоведения, профессор Ботанического сада Молдовы, доктор биологических наук, совершил большое путешествие по стране. Он посетил 158 мест, где сохранились 433 старых дерева. На каждое из них составил паспорт. В 1998 году многие из них были взяты под охрану государства.

   370 деревьев – достигли 100-летнего возраста.  Это дубы, ясени, груши, клены, тополя, липы, вязы, а также – фундук, сосны, ели, каштаны, кедры, платаны и др.

  Самое большое семейство – дуб черешчатый. Их 250.  Естественно, самое старое дерево – дуб Штефана чел Маре в селе Кобыльня. Ему 700 лет.

   Дубу в селе Пырыта Дубоссарского района – около 400 лет. 400-летние дубы, по утверждению Георгия Постолаке,  находятся у города Леова, у села Болдурешты, в Липканах, возле села Джурджулешты и др.

   Леова расположен на берегу реки Прут так, что в нем бывали многие. Пушкин находился еще в Одессе, когда по этим местам проехал тогдашний вице-губернатор Бессарабской области Ф. Ф. Вигель (1786-1856). В своих «Записках» он заметил, что два места, несколько замечательнее других, видел он на самом берегу: Формоз и Леово. Но тут же добавил, что названия сих мест гораздо приятнее для слуха, чем вид их для глаз.

      Более подробно, но близко к мнению Вигеля, описал это местечко в 1839 году в  «Прогулке по Бессарабии» Н. И. Надеждин (1804-1856). «От Леки 19 верст до Леова. Мы приехали туда на другой день рано утром, переехав под самым местечком Верхний Троянов-Вал.

      Ничего не могу сказать о Леове; потому что, благодаря уединению станции, я наслаждался созерцанием его в почтительном расстоянии. Видно мне было, что это большое молдаванское селение. Небольшой уголок его, который захватывается дорогою, кишит жидами, необходимою принадлежностью “местечка”».   К этому и Вигель и Надеждин добавляли лишь то, что тут находилась карантинная и таможенная застава.

      В воспоминаниях  подполковника И. П. Липранди (1790-1880) мы тоже не найдем подробностей о Леова, но тут – не менее ценное: детальное описание пребывания в Леова 22-летнего опального поэта Пушкина, с которым он совершил поездку по югу Бессарабии 14-23 декабря 1821 года.

     Напомним, что прибыли они в Леова 23 декабря в 10 часов утра и тут «въехали» к подполковнику Катасанову, командиру казачьего полка. Тот был на кордонах – на границе. Но их радушно встретил адъютант. Поэтому, как Липранди ни торопился поскорее прибыть в Кишинев, и он согласился остаться на обед, который «через час будет готов».

     Пока «толковали о слухах из Молдавии», связанных с последствиями разгромленного турками восстания греков, явилась славная для этих мест «закуска». Прут был рядом, и он подарил путникам «икру, балык и еще кое-что». Это «кое-что» было водкой и солениями. «Мы выпили по порядочной рюмке водки и напали на соления». Пушкин тут же принялся за балык, до которого «был большой охотник».

    «Закуска» плавно перешла в обед, который «состоял только из двух блюд: супа и жаркого». Но – было «за то вдоволь прекрасного Донского вина».

      Пушкин расслабился и по привычке попросил кофе. Но этого угощения в Леово не оказалось. Адъютант предложил дульчацу.

      Путники уже «сели в каруцу», как по древней молдавской традиции «нам подали еще вина» – la botul calului. Наконец, выехали,  и «хозяин» верхом проводил гостей «за город».

      В прекраснейшем расположении духа Пушкин и 31-летний Липранди двинулись в Кишинев. Подполковник «показал Пушкину Троянов вал», когда «мы проезжали чрез него». Это был Верхний Троянов вал. Завязалась беседа: Пушкин соглашался с Липранди, что этот вал не есть «памятник владычества римлян в этих местах».

      Тут Пушкин разразился неожиданным и ужасным хохотом, вспомнив, что в Леово их угощали супом из куропаток, с крупно-накрошенным картофелем, а жаркое было из курицы. Это «не соответствовало общепринятым правилам». Надо было бы сварить суп из курицы, а куропатку зажарить. Но Липранди отнесся ко всему спокойно. Как человек военный, он был более «свычен с причудливым приготовлением в военное время».

     Между тем, Пушкин признался, что «это однакоже вкусно». Впоследствии он сообщил об этом Тардифу – одному из лучших знатоков французской кухни, бывшему в Кишиневе с поэтом на приятельской ноге.

      От Кахула до Леова сейчас 68 км, а от Леова до Кишинева – 100. Первые сведения об этом местечке относятся к 1489 году. В 1815 году местные жители подняли бунт против боярина Балша, но его жестоко подавили. Через четыре года после этого сгорела церковь из дерева – тут же подняли новую на средства грека Иоанна Димгоса. Вполне возможно, что новую церковь видел и Пушкин. Возможно, он знал, что с 1817 года Леова принадлежало хорошо ему знакомому спэтару Иоанну Стурдзе. А Шушлишкевич и Перпер держали тут почтовую станцию с 22 лошадьми. Они обслуживали 6 дорог-направлений.

     С конца 1822 года, при наместнике генерал-лейтенанте И. Н. Инзове, по Бессарабской карантинной линии окружным начальником был хорошо знакомый Пушкину «старичок»,  действительный статский советник Степан Гаврилович Навроцкий, он часто бывал в Кишиневе в доме Инзова.

    В Леовской карантинной заставе начальником тогда был коллежский секретарь Федор Константинович Леденев, а комиссарами –  коллежский регистратор Козачинский,  отставной штабс-капитан Рудковский,  медик – Осип Иванович Швейгер. Возможно, именно этот Рудковский, Герасим Николаевич, был в ссоре с Пушкиным в 1822 году. Она закончилась вызовами на дуэль, которая не состоялась.

    В Леовской таможенной заставе  управляющим состоял титулярный советник Антон Яковлевич Сатовский, при нем – отставной штабс-капитан Каетан Каетанович Туржанский. Пушкин хорошо знал Сатовского.

В 1822-ом он стал исправляющим должность секретаря Бессарабской конторы Попечительного Комитета о переселенцах южного края России при Инзове,  с 1825-го – титулярный советник, советник от короны бессарабского областного Гражданского суда.  25 июля 1822 года – князь П. И. Долгоруков записал в дневнике, что в число домашних Инзова входит чиновник по особым поручениям Сатовский.

    Со временем в Леова было открыто несколько синагог, а в 1850 году – еврейская школа. Примерно в эти годы в местечке проживало около 600 человек, из них 153 – евреи. Но в 1817 году, согласно переписи населения, в Леова было всего 271 лицо мужского и женского пола. Из них – 14 священнослужители, включая пономарей и дьячков, другие – хозяева, а также 61 бурлак. В городке было 5 конных мельниц, 2 ветряные. У Прута находилось известное рыбное озерцо «Бужор».

      В 1908-1909 годах в Леова открылась русская школа. К 300-летию Романовых жители попросили переименовать их местечко в Романовск, но их просьба не была удовлетворена.

     Сейчас в городе проживает около 12 тысяч жителей, большинство из них – молдаване. Местные лицеи носят с гордостью имена Михая Еминеску, Льва Толстого, Николая Милеску-Спэтару, Дмитрия Кантемира. Здесь родились хорошо известные всем Ион и Алдя Теодоровичи.

    А огромный роскошный дуб по-прежнему возвышается над всем городом.

Поклонимся Пушкинскому дубу и доброй памяти о поэте на славных просторах Леова.