Павел Григорчук - «Блокноту Молдовы»: Заключенных периодически избивали

Инцидент, произошедший 21 марта, когда депутат Серджиу Сырбу получил оплеуху от гражданского активиста Павла Григорчука, получил широкий общественный резонанс.

Правоохранительные органы, фактически подконтрольные Демпартии, сделали все, чтобы Павел Григорчук, посмевший поднять руку на их представителя в прямом смысле этого слова, оказался за решеткой.

Из-за чего произошел конфликт, через что ему пришлось пройти после произошедшего – всем этим Павел Григорчук поделился с журналистом «Блокнота Молдовы», все еще находясь под домашним арестом.

БМ: После произошедшего общественность разделилась на две части. Многие считали, что это недостойное поведение двух мужчин, неспособных на конструктивный диалог, и дошедших до рукоприкладства. Другие же были на твоей стороне, утверждая, что каждый мужчина должен отвечать за свои слова и поступки. Так что же случилось на самом деле?

- Моя пощёчина была абсолютно механической и спонтанной. Допекло, наверное, то хамское поведение, которое было у Сырбу, и его словесные оскорбления в мой адрес. Но это стало скорей уже последней каплей – по моему мнению, Сырбу является одним из примеров предательства избирателей, примером «политического туризма» в парламенте, который перебежав из оппозиции во власть занимался тем, что составлял проекты многих одиозных законов, отправлял в Конституционный суд запросы, после которых продолжалось издевательство над основным законом страны. А его оскорбления в мой адрес переполнили чашу терпения, я просто не сдержался.

БМ: Что же потом? Сразу после инцидента, как отреагировали Сырбу и власти на то, что он получил пощечину прилюдно?

- Мы с адвокатом Эдуардом Руденко, который волею судеб оказался свидетелем конфликта, видели, как супруга Сырбу отвезла его в больницу. Перед этим, конечно, была игра на публику с головокружениями, поиском отлетевших очков, помутнениями сознания… И, буквально спустя минут 20, человек, который только что терял сознание и чувствовал себя плохо, спокойно писал заявление полиции и давал показания об избиении. Врачи потом говорили, что он не провел в больнице ни одной ночи, находился там только для того, чтобы провести онлайн эфиры с супругой и быть замеченным прессой.

Задержание проводили сотрудники отдела МВД, занимающегося наружным наблюдением и прослушкой. Просто они давно вели наблюдение за мной и моим адвокатом Эдуардом Руденко, с тех пор, как я начал проводить акции в поддержку создания антиолигархической коалиции. Они задержали меня в офисе адвоката и доставили в комиссариат Буюкан, где на мое имя был выписан ордер на 72 часа заключения в изолятор временного содержания. Дальше уже суды выносили мне три месяца подряд решения об аресте.

БМ: Но ведь рядом с тобой был твой адвокат, который мог рассказать ситуацию такой, какой она была на самом деле.

- Моего адвоката в начале пытались сделать соучастником «преступления», чтобы утяжелить мне статью обвинения, как «преступление, совершенное группой лиц». Но на него давить бесполезно. У него и так уже есть шесть уголовных дел. Недавно его, как и меня, включили в список людей, преследуемых по политическим мотивам в заявлении депутатов ПАСЕ из 20-ти стран.

Когда его вывели из числа подозреваемых, и он смог участвовать в процессе как адвокат, случился сюрприз - судья по запросу прокурора перевёл его в число «свидетелей обвинения». Делалось это для того, чтобы уязвить меня в защите. Так мой защитник стал свидетелем со стороны обвинения без своей воли.

БМ: Как же сами сотрудники правоохранительных органов - им вся эти ситуация не казалась смешной?

- Ну, они сами рассказывали, что не поверили своим ушам, когда оперативников из отдела по расследованию тяжких преступлений вызвали для выяснения «обстоятельств оплеухи». Вначале вообще восприняли это как шутку, и продолжили заниматься своими делами у себя в кабинетах. Смеялись исподтишка над Сырбу все, но открыто не могли – депутат все-таки, особа, олицетворяющая режим.

БМ: И не нашлось никого, кто сказал бы открыто, что он не будет участвовать в этом представлении для публики?

- Удивительно, но все же нашелся один такой человек - его зовут Даниэль Прекуп, один из прокуроров, ведущих вначале мое дело. Он хотел уйти в отставку, чтобы не участвовать в продлении моего незаконного ареста. Его тут же вызвал к себе генпрокурор Харунжен, угрожая парню проблемами, если он это сделает. Но понял, что Даниэль непробиваем и продолжать участвовать в балагане не будет, пришлось Харунжену попросить написать заявление об уходе на больничный, чтобы дело передать более послушному и покладистому прокурору. Защищая своих близких, прокурор Прекуп написал заявление на больничный. Но, честно говоря, я был приятно удивлен и остался в глубочайшем впечатлении, что среди творящегося ужаса все еще остались порядочные люди, для которых собственная честь и самоуважение - не пустой звук.

БМ: Было очень много информации о том, что в пенитенциарном учреждении №13 к тебе относятся «особенно», как к гражданскому активисту, неугодного властям. Как обстояли дела на самом деле?

- Это правда. Условия содержания в пенитенциаре номер 13 и без того не самые пригодные, о чем есть десятки решений ЕСПЧ. Но для неугодных заключённых условия в пенитенциаре намеренно создают ещё более плохие. Неугодных заключённых из числа активистов оппозиции или коммерсантов, из которых окружение Плахотнюка выбивало деньги и бизнес, содержали в тюремных подвалах, в сырых камерах, с отваливающейся штукатуркой, практически отсутствующем дневном свете. Таким заключённым, как я, Георге Петик, Валентин Ешану, Давид Давитян и другим, периодически запрещали передавать передачи, не пропускали бытовые приборы, включая кипятильники, не допускали встреч с адвокатами, не выводили на прогулки и многое другое.

БМ: На днях парламентская комиссия обнаружила следы крови на стенах в подвальных камерах, признаки того, что над заключенными измывались, пытали… С тобой или при тебе такое случалось?

- Нет, меня не избивали. Но то, что заключенных периодически избивали – да, правда. Были такие случаи – к примеру, как у Давида Давитяна, которого дважды избили сотрудники спецназа Пантера, руководимого Георге Дамиром (братом Дорина Дамира, родственника Плахотнюка). А затем попытались даже пытались его убить, натравив на него группу сокамерников. Живого места на парне не оставили, если честно. Чудо, что он выжил.

БМ: Удивительно тогда, что тебя не тронули. Как ты думаешь, почему?

- Я чувствовал и знал, что абсолютное большинство сотрудников тюрьмы и заключенных были на моей стороне. Но если говорить о сотрудниках, то они вынуждены подчиняться приказам своего начальника СИЗО Игоря Пынти. Иногда, несмотря на начальство, они тоже проявляли сопротивление. Благодаря сочувствующим заключенным и патриотически настроенным сотрудникам, у меня появился первый кипятильник, хотя начальник запретил его передавать со свободы лично мне. Позднее передали также радиоприемник, из которого я узнавал новости, и это очень помогло мне там.

БМ: Через этот радиоприемник ты узнал о том, что у нас все-таки есть новое парламентское большинство, и правительство Филипа пало?

- Да, я фактически жил у этого приемника. Спасибо тем заключенным, что позаботились обо мне, и постарались сделать так, чтобы я был в курсе всего, несмотря на все попытки руководства тюрьмы оторвать меня от мира.

Честно сказать, за день до этих новостей я находился в таком глубоком отчаянии – были мысли прийти на следующий суд и обратиться к людям с призывом покинуть Молдову, ибо досрочные выборы означали еще лет 10 минимум под пяткой ДПМ и Плахотнюка. То есть, полный крах для страны и рядовых граждан.

И тут, буквально за часы до часа Х – такая новость, столько радости и воодушевления, не описать словами! Наконец-то появился шанс на то, что мы больше не будем жить в страхе, что прекратится беззаконие и издевательства над нашим народом. Но говорить о полном падении Демпартии еще рано. Пока существует судебная система, выстроенная олигархическим режимом, пока на своих местах находятся те же прокуроры, которые преследовали инакомыслящих, но закрывали глаза на многомиллионные кражи из бюджета, пока Плахотнюк и его окружение преступников на свободе, мы пока не можем говорить о полном падении олигархического режима. Нужно ещё много работать над этим. Главное, начало положено.

БМ: Планируешь ли ты призвать к ответу тех, кто пособничал преследованию тебя, твоих коллег, знакомых и других активистов?

- Безусловно, да! Все, кто нарушал закон, кто участвовал в политических преследованиях, кто исполнял заказы из офиса ДПМ, используя мантию судьи и прокурора для частного интереса олигархата – все они должны ответить по всей строгости закона. Мы должны прекратить порочную традицию безнаказанности, которая сложилась в Молдове. Этого можно добиться только посадками всех виновных. В противном случае мы не сможем построить правовое государство и юстицию, которая будет вызывать доверие в обществе. Искренне надеюсь, что нынешнее правительство сдержит свое слово, и ряды стражей закона во всех учреждениях и на всех уровнях будут зачищены от тех, кто порочит сам закон.

Автор: Отилия Липчану