Георгий Чора. «Он был настоящим солдатом»

Чора Георгий Леонтьевич (14.09.1960 – 07.09.1981) – рядовой, радиотелефонист. 

Родился в с. Логэнешть, Хынчештского р-на Молд. ССР. Молдаванин. В 1977 г. окончил среднюю школу в родном селе. В Вооруж. Силы СССР призван 17.05.80 г. Хынчештским РВК. В Респ. Афганистан с сент. 1980 г., в/ч п/п 24785. Умер 07.09.1981 г. от ран, полученных в бою. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на Родине.

Фото 1. Георгий Чора перед призывом в армию

Вспоминает Александр Белоножко (г. Ташкент, Узбекистан):

Георгия Чору перевели в н. п. Доши (один из уездов провинции Баглан, где дислоцировались подразделения 201-й мотострелковой дивизии) примерно за два месяца до гибели. Он служил по штату в роте связи 3 мсб (мотострелковый батальон), 395 мсп (мотострелковый полк), радио-взвод (комвзвода старший лейтенант Васильченко). У нас стояла машина ГАЗ-66 с ЗАС (засекречивающая аппаратура связи) от роты связи, как бы прикомандированная к 3 МСБ.

Мы с Чорой сразу подружились. Дело в том, что в моем отделении водителем был молдаванин Николай Гуцу, его земляк, самый крутой водила БТР в батальоне. Где именно в Молдавии жил Николай Николаевич Гуцу, я не помню, но, кажется, он был из села.

Фото 2. Георгий Чора с друзьями. Выезд в горы, апрель 1981 года.

(Фотореставрация. Из личного архива В. Плотникова)

Фото 3.  Еще все вместе. Слева направо: Валерий Плотников, Георгий Чора, справа Касымов и за нами Федор. Выезд в горы, осень 1981 года. (Фотореставрация. Из личного архива В. Плотникова)

Однажды Георгий Чора спросил, где бы можно было пострелять из АК. Гуцу предложил мне сводить его на экскурсию по опорным пунктам (ОП) в горах, там у нас были телефонные линии, ведшие от штаба к ОП. Я сводил туда Чору, можно было с ОП было спуститься и пострелять по пустым «цинкам» (ящики от боеприпасов) или ещё чему-нибудь. На одном из ОП размещался пулемётный взвод. Я учил Чору стрелять из ПК (Пулемет Калашникова), он остался очень доволен, ему, как и всем, понравился.

Георгий Чора нормальным был мужиком. Я старше его был, после вуза, и он как-то уважительно ко мне относился. О себе и семье, может, и говорил что-то, но я не помню. Однажды мы с ним из груза колонны, чье сопровождение ночью у нас ночевало, похитили тушенку. Георгий шустрый был – ящик мигом утащил.

Фото 4. Связисты в Доши. Крайний слева, без головного убора, Н. Гуцу.

(Фотореставрация. Из личного архива А. Белоножко)

Чора в основном с Гуцу общался, как-никак, земляки, что-то по-молдавски там говорили. Я ещё прикалывался – взводному нашему говорил надо побольше молдаван радиотелефонистами набирать: если в телефонном режиме начнут говорить, враг ничего поймет. Предлагал даже ему проект написать: сразу, мол, капитана получил бы. Он отмахнулся: "Ты уже мне с литовцами предлагал. Откажут по-любому…». Дело в том, что у нас в взводе литовец один служил, раздолбай страшный, его даже взводный хотел в другой полк отправить. Но он добрый был и нам полезен, и ребята попросили меня придумать что-нибудь для взводного.

В Сансулаке стоял 1 взв 9 мср 395 мсп. Это, примерно, по середине дороги – полк-Доши: 20 км на Север – полк, 20±1,2 км на Юг – Доши (условно Юг, Север). Там и.о. командира был сержант, тоже литовец – лучший сержант, которого я знал в Афгане. И только с ним мы по Р-123 (УКВ-радиостанция) связь держали, и только в темное время. И тогда я предложил взводному, который переживал, что духи нас прослушивают: «А давайте, если что вдруг, наш Витас с Вайдотасом будет по рации чирикать по-литовски, чтобы те не поняли!». И Витас у нас остался – ночью дежурил на связи, и два литовца беседовали.

Я был в гарнизоне Доши нештатным "почтальоном", возил письма, газеты и прочее с почты гарнизона Пули-Хумри (долина Келогай) в свой гарнизон в Доши. Утром того печального дня сообщили – пришла почта. Я уже сидел в БТРе, ждали, когда подтянутся машины. Вместе с нами в полк ехали ещё 2 машины ГАЗ-66 с нашего батальона: машина 3 минбатареи – за минами и машина взводобеспечения – за продуктами. И тут ко мне подошли два земляка-молдаванина, Чора и Гуцу, и попросили меня уговорить нашего комвзвода, чтобы Чора съездил за почтой вместо меня.

Фото 5. Связисты в Доши. В центре стоит Н. Гуцу. Крайний слева в первом ряду – напарник Г. Чора, с которым они в одном ГАЗ-66 вместе жили. (Фотореставрация. Из личного архива А. Белоножко)

Дело в том, что Георгию надо было встретится с земляками в полку и в роте связи. Если бы я знал, что из этого выйдет!.. Но как отказать друзьям! А разрешение на выезд Чоры из гарнизона Доши мог дать только наш взводный, он же начальник связи 3 мсб. Чора же работал на ЗАС, а отделения ЗАС без приказа были «невыездными» из Доши. Служба была чистая каторга, все время надо быть в своей машине – ГАЗ-66.

Фото 6. Вид на мост с кишлака Доши. (Из личного архива А. Белоножко) 

Всё стечение обстоятельств было не в пользу Чоры. Дело в том, что мины для миномётов загрузили быстро. Кто будет пересчитывать?! А вот продуктов там полную машину загрузили. И во взвод обеспечения накануне прибыл на замену новый взводный. Новичок в Афгане. Поэтому пока грузили, считали и взвешивали на складе, прошло много времени. Это была первая поездка взводного обеспечения за продуктами. Чора даже успел съездить в 8 роту (она стояла в 10 км севернее полка, в Чашмашере): там располагалось отделение ЗАС от его роты.

По какой-то причине ГАЗ-66 минбатареи и БТР не стали ждать ГАЗ-66 взводобеспечения и отбыли в Доши, а те после погрузки отправились в одиночку. Вроде бы, Чору они встретили уже на выезде у КПП и не хотели его брат. Машина была загружено полностью, и там ещё один боец был в кузове. Минометчик, видимо, тоже с земляками встретился и не успел уехать со своими обратно. И Чору и не взяли бы, если бы не мешок с почтой. Поэтому Георгия поместили в кабине, он сел прям на движок ГАЗ-66 между водителем и прапорщиком. И они отправились домой, в Доши.

Конечно, если бы БТР был наш, взвода связи 643, мы дождались бы Чору. Водитель-земляк, старший стрелок и я – нам уже приказ (на демобилизацию) через 20 дней, опыт был, и Чора – свой, связист, и конвой есть конвой. Но получилось, как получилось. Между полком и Доши – примерно 40 км.

Их атаковали между Сансулаком и Доши примерно в 5 км не доезжая Доши. Одна пуля пробила водителю кисть снаружи и попала в руль. Был легко ранен в голову по касательной прапорщик Лукин, который к тому моменту всего неделю был в Афгане! Боец в кузове, Атабалов, был ранен в ногу. Водитель Собир Эргашев, мой земляк, с калашом в руках мигом прыгнул под колеса, прапорщик тоже. Но Чора, как я уже отметил, был в середине кабины водителя и выбрался последним, получил пулю в ногу и остался на асфальте, как на витрине. По нему духи и стреляли.

Остальных спасло то, что на какое-то время наши не сразу ответили огнём. У одного рука поражена, у прапорщика глаза кровью залили, да и новичок он был ещё. И духи решили по-быстрому захватить машину – добыча! Они не знали, что там хлеб, маргарин и гречка! Духи подумали, что с шурави покончили, и, перестав стрелять, ринулись по своей традиции добивать и грабить. Наши пришли в себя и с близкого расстояния самых быстрых духов положили – ранили или убили. Да их, врагов, видимо и немного было.

Прапорщик Лукин и рядовой Собир Эргашев загрузили Чору в машину и отправились в гарнизон Доши. Как Собир довел машину, это, наверное, знает лишь один Аллах, который явно был на стороне Эргашева в этот день.

Подобное случалось постоянно: душманы бомбили колонны в районе Сансулака. Мы ездили на отражение атак. В сентябре 1980-го, за год до гибели Чоры, на этой же дороге духи тремя гранатами сожгли наш БТР связи. Правда тогда все обошлось. А после 24 декабря 1981 года духи разбили колонну 177-го полка в Сансулаке. Там много водителей погибло из 177 мсп и из других подразделений. Из нашего мсб, как минимум, шестеро полегли, раненых было много. Это произошло через два дня после того, как меня демобилизовали.

… Помню, как проходит машина через наш мост, поворачивает направо к нашему штабу. Из кабины выходит прапорщик стреляет в воздух из калаша и кричит: «Нападение, раненые, медиков!». Мы принесли Георгия Чору на крыльцо штаба. Ему в бедро попали три пули, одна из них – в верх бедра. Он был в сознании, говорил. Я знал, что с ранеными надо говорить, чтобы не потеряли сознание. Чора сказал, что у него в кармане письма для «своих», для ребят из взвода связи. Он успел, видимо, просмотреть почту. Я достал письма, там и мне письмо было, от жены. Все письма в кармане брюк были в крови.

Через пару минут прибежал медик, прапорщик Жуйков, осмотрел раненых, спросил подробности. Мы думали, что с Чорой всё обойдется, вед ранение было только в ногу… Одна из пуль через бедро пробила мочевой пузырь. Через несколько минут раненых отправили в госпиталь. (Из воспоминаний Владислава Ресина: Госпиталь находился в гарнизоне, в Бригаде, в Келагайской долине, где стоял наш 395 мсп).

Когда Жуйков осматривал Чору, мы рядом были. Георгий сказал: «У меня яйца тянет, ссать хочу!». Последние его слова, которые я запомнил. Я ему сказал: «Да ссы, не стесняйся, баб тут нету и не предвидится». Когда раненых увезли, мне прапорщик, медик Жуйков сказал: «Меня состояние Чоры беспокоит!». Георгий Чора умер в госпитале в тот же день вечером.

Я помню, как зашел к связистам из его роты – их там всего двое осталось, на ЗАС. А они же были на связи, в ГАЗ-66, 24 часа в сутки 365 дней в году безвылазно! И спали там, и ели, плюс движок надо выносной с генератором заводить и обслуживать радиостанции, да и «ликвидатор» (ликвидатор – устройство на ЗАС для уничтожения радиоточки в случае крайней опасности и вероятности её попадания в руки врага!) там стоит на всякий случай: «прощальный привет ЗАС-овца». Там у ЗАС служба была чистая каторга, все время – у своей машины, ГАЗ-66, даже в кишлак, что через реку, нельзя съездить ни с кем в отличие от остальных. Я извинился перед ними, что так получилось: ведь, поехал бы я с Георгием все было бы в порядке. Да и они сами меня уговаривали, что Чора съездил. Но вину свою я до сих пор ощущаю.

Месяца через три уже в декабре в батальон вернулся водитель ГАЗ-66 Собир Эргашев. Пришел, извинился перед нами, что так получилось. О бое подробности рассказал. Жаловался, что рука сохнет, не долечил. Я – ему: «Тебе жениться нужно, а не дай Бог калекой останешься?! Фиг за тебя даже любимую отдадут, обычаи своего народа ты знаешь. И тогда или красть невесту или в побег с любимой!”. А он мне говорит: „Скучно там, в Союзе, в санатории!” Ему на «дембель» уходить предстояло только весной 82-го, а я через пару недель ушёл.

После гибели Георгия, письма от его родных в Доши не приходили. Если и приходили, то, наверное, оставались на посту полка. Мы помним нашего боевого товарищи, помним о его героизме, стойкости и мужестве, и хотим, чтобы эту правду узнали и, особенно важно, семья Георгия и на его родной молдавской земле! Светлая память Георгию!

Беседу вёл А. Постолаки.

Редакторы Н. Костыркин, А. Постолаки

Фотореставрация А. Постолаки.

Благодарим за помощь

в работе над статьей и представленные фотоматериалы:

Александра Белоножко, Валерия Плотникова, Владислава Ресина.

                                                                                   Фото публикуются с разрешения А. Белоножко и В. Плотникова