Михаил Воронцов - враг бессарабских казнокрадов

30 мая 1782 года родился Михаил Воронцов.

Воронцов - один из самых знаменитых российских генерал-губернаторов Причерноморья. В мае 1823 года он стал наместником Новороссии, в которую входила тогда и Бессарабская область.

Как пишет историк Игорь Иваненко для портала Украина.ру, «Бессарабская область к тому моменту была частью России всего 11 лет, и дела в Кишинёве для российских властей складывались неблестяще - из-за Днестра не прекращался поток жалоб на притеснения местными чиновниками, в то же время молдавские бояре интриговали против царских наместников, нарастали противоречия между мелкопоместным дворянством и аристократией, процветало казнокрадство».

- С этим ворохом проблем предстояло разобраться чиновнику, лишь недавно оставившему действительную военную службу. Своеобразный управленческий тупик, с которым столкнулся Воронцов в Пруто-Днестровье, являлся следствием того, что две модели развития региона с 1812 г. не оправдали себя. Первая из них была заложена российским наместником Чичаговым и петербургским куратором Бессарабии Каподистрией. Согласно их планам Бессарабии предстояло стать витриной Российской империи на Дунае. Здесь должна была сохраниться административно-правовая система Молдавского княжества. Расчёт, видимо делался на то, чтобы в обозримом будущем «дожать» Турцию, отторгнуть у неё центральные регионы Молдавского княжества, воссоединить их с Пруто-Днестровьем и установить протекторат над объединённой Молдавией. По такой траектории осуществлялось развитие региона в 1812 — 1816 годах. Вторая модель стала создаваться в условиях, когда император Александр I в условиях создания антиреволюционного Священного союза с другими монархами Европы отказался от экспансионистских планов в отношении османских владений. После окончания Наполеоновских войн было образовано автономное от Петербурга Царство Польское, получившее беспрецедентное по российским меркам самоуправление и широчайшие политические права для местных элит. Под руководством царского наместника Бахметева в Бессарабии попробовали внедрить польскую модель управления: выборность региональных и местных органов власти, административная и судебная автономия. Однако эти преобразования упёрлись в низкий уровень политико-правовой культуры бессарабских дворян и их малочисленность. К примеру, на съезде дворян Бессарабии 1825 г. необходимо было избрать 81 должностное лицо, а явилось на это мероприятие 100 делегатов. Общая же численность дворян, обладавших избирательными правами, в том году составляла лишь 200 человек. Очевидно, что о кропотливом отборе кандидатов на важные должности говорить не приходилось. Таким образом и «польская модель» не подошла, - пишет Иваненко.

По его словам, в этих условиях возобладал новороссийский вектор развития Бессарабии, в связке с другими регионами Северного Причерноморья.

- Логика данного шага объяснялась тем, что южные уезды Пруто-Днестровья по своим ландшафтам (степи, приморье) и структуре населения (зарубежные колонисты, государственные крестьяне из внутренних регионов России) были идентичны соседней Херсонской губернии. Здесь требовались те же управленческие подходы, что и в Новороссийском генерал-губернаторстве, которые мог обеспечить молодой и энергичный наместник Воронцов. К моменту назначения на юго-западную окраину империи Воронцов был известен как представитель весьма либеральных взглядов. Поэтому весть о его прибытии в качестве генерал-губернатора была чуть ли не с восторгом воспринята бессарабскими боярскими кругами. Однако уже скоро они воочию увидели, что политический либерализм может сочетаться с централизацией системы управления и высокой требовательностью нового руководителя. В Кишинёве Воронцов прибыл уже через несколько дней после приезда из Петербурга в административный центр наместничества (Одессу). 160 вёрст до столицы Бессарабии он преодолел за 13 часов. И сразу же приступил к ознакомлению с положением дел не только в областном центре, но и в Измаиле, Килие и Аккермане — городах южной части региона. По словам очевидцев, бесчисленные жалобы и прошения, поданные тогда генерал-губернатору, буквально заполнили его кишинёвскую квартиру. Сам же Воронцов так сформулировал впечатления об этом подвластном регионе: «Не могу вам описать всех тех мерзостей и беспорядков, которые мы нашли по всем частям. Законы в бездействии; финансы в запустении и без отчетности; народ в угнетении; полиция же «деспотствует»; варварство на каждом шагу». К моменту своего возвращения в Одессу наместник сменил всю полицию Кишинёва. Полицмейстером был назначен армейский полковник Ридич. В дальнейшем Воронцов активно опирался на отставных военных при формировании правоохранительных органов. Вскоре в регионе начались судебные процессы над коррупционерами. Самым громким из них стал суд над бывшим вице-губернатором Бессарабской области Матвеем Крупенским. За растранжиренные казённые займы и казнокрадство он был лишён своих наследственных вотчин. Однако добиться выполнения данного судебного вердикта наместник не смог. Судебная система Молдавии ещё и 200 лет назад знала способы, как заблокировать решения даже первых лиц региона, - рассказал Иваненко.

Он добавил, что в условиях дефицита местных дворянских кадров для органов управления прагматичный Воронцов, по сути, санкционировал нарушение запрета на приём на чиновничьи должности людей «неблагородного» происхождения, да ещё и из других губерний.

- Практически сразу после знакомства с положением дел в Бессарабии Воронцов стал критиковать действовавший Устав области от 1818 г. Он выступал против соединения в рамках центрального учреждения области — Верховного Совета административно-хозяйственных функций и законодательных полномочий. Предметом недовольства являлось также то, что имевшие большинство в Совете выборные представители местного дворянства зачастую блокировали инициативы центральных властей. Новый Устав Бессарабской области был утверждён императором Николаем I в 1828 г. и получил официальное название «Учреждение для управления Бессарабской областью». Областной совет по нему теперь лишь выносил рекомендации по раскладкам земских повинностей, согласовывал сметы расходов. Однако в его арсенале появился такой важный инструмент как распределение местного 10-процентного капитала за счёт казённых доходов. Средства из этого фонда могли тратиться на строительные и другие капитальные нужды. Текущее же административно-хозяйственное управление Бессарабией сосредотачивалось в Областном правлении, в составе которого функционировали казенная палата, почтовое, карантинное, таможенное управления, а также управление соляных озер. Делопроизводство в целях облегчения контроля теперь полностью велось на русском языке, на область распространялось общероссийское законодательство. Высшей судебной инстанцией для Бессарабии, как и для других провинций империи становился Сенат. Выборность областных чиновников отменялась, также как и избрание дворянами уездных исправников, земских судей и полицейских. В 1823 г. в структуре дворянской корпорации были учреждены выборные должности уездных предводителей дворянства. Первоначально на их плечи легла опека над дворянскими вдовами и сиротами. В дальнейшем же обязанности этих должностных лиц неуклонно расширялись, - отметил Игорь Иваненко.

По его словам, успокоив политическую ситуацию в регионе, Воронцов приступил к его социально-экономической модернизации.

- Воронцова можно считать зачинателем местного садоводства. Ещё вступая в генерал-губернаторство н отмечал, что Российская империя тратит сотни миллионов рублей на ввоз фруктов и вин из-за границы, в то время как соответствующие продукты из южных регионов страны «доходят до главных пунктов потребления в России в весьма малых количествах…». В 1823 году был разрешен беспошлинный вывоз сливы из Бессарабии через днестровские таможни, что многократно расширило торговлю этим товаром. Самыми крупными покупателями сельхозпродукции на Дмитриевской ярмарке в Кишиневе (по данным в 1831 году) являлись купцы Московской, Херсонской, Курской и Орловской губерний. В 1826 г. в Пруто-Днестровье стартовала программа раздачи казенных земель в «вечное потомственное владение» при условии, что на площади не менее полудесятины новые собственники будут возделывать сад. Владельцы садов к тому же освобождались от уплаты податей. В 1844 году неподалеку от Кишинева открылось первое Бессарабское училище садоводства. В нем были созданы обширные питомники саженцев плодовых деревьев и сушильни для фруктов. После обучения воспитанники училища возвращались в родные места, где им для разведения садов выделялась общественная земля. С 30-х годов XIX в. в Бессарабской области начался настоящий хлебный бум. А ещё через десятилетие регион занял лидирующее положение среди губерний Новороссийского края (Херсонской, Екатеринославской и Таврической) по количеству выращенного зерна. В этот период Пруто-Днестровье превзошло по среднедушевому сбору зерновых бывшую метрополию — Запрутскую Молдавию (38 пудов против 24-х). Буквально на глазах менялся облик Бессарабской области. Хлебопашество оттесняло на второй план ранее господствовавшее животноводство. Взрывной рост аграрного производства стимулировался ростом сбыта продукции внутри России и на внешних рынках. Понимая это, Воронцов прикладывал огромные усилия для повышения транспортной доступности региона. Приоритетное внимание он уделял развитию пароходного транспорта. В условиях экономической депрессии и нарастания политических противоречий Бессарабия рисковала превратиться в «болевую точку» Российской империи. Однако благодаря реформам Воронцова Россия получила в Пруто-Днестровье один из самых благонадёжных регионов, - считает Иваненко.

Подготовил Михаил Генчу

«Блокнот Молдова» предлагает подписаться на наш телеграм-канал https://t.me/bloknotmd - все новости в одном месте.