Бендерский Гаврош

(По воспоминаниям моего отца Филиппа Евдокимовича Кушнеренко. Неизвестный эпизод из истории Бендерского восстания 1919 года)

Город начали обстреливать. Люди настороженно взирали на запад.

– Бьют с Борисовских холмов. И не наши. Чужие.

Рядом с Евдокимом, на крыльце, жена и сыновья – мал мала меньше.

– А ты чего тут? Каникулы?

– Нет еще.

– Тогда марш в школу!

– Какая школа? Убьют же!.. – взмолилась Мария.

– Я сказал, марш в школу. Какие деньги за учебу платим! Бегом!

На этот раз Филипп быстро переоделся и, с опаской оглядываясь по сторонам, помчался по пустеющему городу. Ему было десять лет от роду. Как и мать, высок, строен, красив. Лицом, правда, вылитый отец. Однако отца он не любил. Тот много и часто пил. Из-за этого семья постоянно голодала. Да еще бил нещадно без всякого на то повода. Попался под руку – получай. А мать добрая. Всегда встанет и защитит. За это и ей доставалось. Привыкла…

В гимназию пришли многие. Но зря. Всех отправили на несколько дней домой – пока не возобновится в городе порядок. А порядка не было. Железнодорожники сначала забастовали, а потом взяли город в свои руки. Удержат ли?..

– Не удержат, – бормотал отец. Он уже много выпил и захмелел. – Патроны у них кончаются. Перебьют всех и зазря.

– Так крепость рядом! Там же видимо-невидимо патронов. 

– А ты откуда знаешь? 

– Мужик нам рассказывал. Только это секрет.

– А что же ты болтаешь, коль секрет. 

– Так свои же!.. 

– Свои город защищают. А мы так… Семью жалко. Кто о вас позаботится без меня!..

Отец допил водку. Прилег и захрапел. 

Между тем мирная жизнь майского города превращалась в кромешный ад. От тяжелых разрывов артиллерийских снарядов содрогались земля, дома. По городу носились обезумевшие собаки и лошади. В небесах тучи кричащих птиц. Осыпались цветущие акации, липы, падали незрелые плоды с вишен, яблонь, бледнели палисадники. Угрожающе жужжали пчелы.

Филипп быстро надел короткие штанишки с карманами, кепку, заправил майку – и выскочил из дома. Кольку и Мишку не нашел. Помчался к укромному месту. Оно было близ крепости, у путей. Небольшой холмик прикрывал вид на Борисовку. 

– Чего тут сидите?! – закричал Филипп. – У них нет патронов. Надо пробраться в крепость. 

– Умный какой. Как пробраться? Вон разорванные железнодорожники. Побежали к крепости – а их тут же и расстреляли из пушек. 

– Ползти надо. Вон там ложбинка до самой крепости. 

– Увидят, она не спасет. 

– Не увидят. Я же говорю – ползти надо, тихо. 

Ложбинка скрывала надежно. Пробравшись в крепость, быстро нашли среди убитых брошенные ящики с винтовками и патронами. Набили карманы, майки, кепки, еще какую-то часть от мешка. 

– Тяжело. Не донесем… 

– Надо донести. Иначе город не спасут. 

Ползли долго. Патроны в мешковине были слишком тяжелые. Мальчики приподнялись, чтобы удобнее тащить. Их заметили. 

– Куда! Ложитесь!

Разрывы все ближе и ближе.

Вбежали в город и скрылись среди домов. 

Вот и вокзал. 

– Надо в депо. Там скажут, куда нести патроны.

– Какое депо?! По нему-то и бьют. 

Путь преградили железнодорожники. Один из них с грустью произнес: 

– За патроны спасибо. Но, ребятки, город придется оставить. 

– Как… оставить?! А мы?!

– Вас никто не тронет. Бегите домой – отмойтесь, отстирайтесь. А лучше – сожгите одежонку. Чтоб никакого запаха – ни пороха, ни масла от патронов... Ночью мы уйдем за Днестр. 

Мать обрадовалась, что сынок жив. Но долго ругала за грязную одежду. 

– Отстирать, что ли? 

– Лучше сжечь, чтоб никаких следов.

– Каких следов? 

– Это от патронов, мама. Лучше, давайте, сожжем все.

Следующим утром в Бендерах уже хозяйничали французы. Вскоре начались расстрелы. По городу бродили брошенные восставшими голодные лошади. 

***

Младшему из братьев Филиппа, Грише, было тогда почти семь лет. Сквозь дощатый забор у дома, он видел, как город заполонили французы.

Спустя 70 лет Григорий Евдокимович Кушнеренко записал в тетрадке воспоминаний: «В это время мы жили временно в здании, принадлежавшем железной дороге – вблизи станции Бендеры. В России революция. В Бендеры зашла румынская армия совместно с французскими арабами. Помню, как поднимался по ступенькам погреба, где мы прятались от пуль. Отец был мобилизован в Галицию, пока его не было, мать поселилась на частной квартире – поблизости от родителей отца. Но отец вернулся живым и здоровым. Мы, дети, сидели в комнате или во дворе. Двор запирался на плотные ворота и забор. Мы заглядывали в щели. Под воротами находились солдаты- арабы с мулами, которых они кормили горохом. Когда арабы уходили, мы собирали оставшийся горох, варили и ели его. В метрах двести от нас поселилась румынская служба безопасности. Оттуда доносились плач, крики – там избивали тех, кто воевал против них. Филя был уже большим – ему исполнилось 10 лет. Он шнырял по улицам города, собирал брошенных лошадей…».

Автор: Виктор Кушниренко

«Блокнот Молдова» предлагает подписаться на наш телеграм-канал https://t.me/bloknotmd - все новости в одном месте.