Бессарабское окружение Пушкина - новые для нас имена

Двадцатого сентября исполнится 199 лет приезду Александра Сергеевича Пушкина в Кишинев.

Для многих из нас эта дата весьма символична и становится поводом вспомнить некоторых лиц из бессарабского окружения поэта. А это люди известные и родовитые, многие из которых внесли весомый вклад в развитие нашего края.

Братья Руссо

В Кишиневе поэт был хорошо известен братьям Руссо. Вместе они гуляли в Городском саду (ныне парк Штефана Великого), посещали дома молдавского писателя Константина Стамати, члена Верховного совета области Замфираки Ралли и других.

Янко Руссо владел имением Иванча Оргеевского цинута, с 1823 года был комиссаром оргеевского исправничества. Его старший брат Дину Руссо был членом Верховного совета Бессарабской области, в 1822 году принимал Пушкина в своем имении Пэулешть, с 1826 года являлся предводителем оргеевского земского дворянства.

Елена Соловкина

Из Оргеева в Кишинев часто приезжала Елена Федоровна Соловкина, сестра Марии Федоровны Лишиной. Соловкина была внучкой генерала Катаржи, дочерью Е. И. Катаржи и Ф. П. Бейна, женой полковника, командира Охотского полка В. Т. Соловкина. Опальный Пушкин «тщетно искал с нею знакомства» – красавица оставалась для него недоступной.

Семья Милло

В селе Морозень, у старой церкви, возвышается хорошо приметное, но мало кому что говорящее надгробие. На белом мраморе надпись: «Здесь покоятся с миром помещик надворный советник Егор Иванович Милло 63 л. в 1828 г. 4 августа и его поручица Мария Фези 55 л. в 1855 г. 13 сентября и младенцы сын ее Александр Фези в 1837 г. и внук ее Егор Катаржи в 1838 г.»

Согласно переписи населения Бессарабии 1817 года, представитель древнего молдавского рода, надворный советник, помещик Милло владел большей частью села Ватич, селами Пятра, Пахарничень, Дашково, Пуцинтей и половиной села Морозень. В Морозень тогда было 2 священника, 2 дьяка, 1 пономарь. 26 домов жителей входили в имение Милло. Через несколько лет он владел уже всем селом, живописно расположенным близ известного монастыря Курки, где настоятелем в 1816-1822 годах был архимандрит Кирилл, кавалер ордена св. Анны 2 ст., а с 1823 – архимандрит Ириней, ректор Кишиневской духовной семинарии, которых знал опальный А. С. Пушкин. В 2018 году в Морозень был юбилей – 500 лет селу.

У Егора Милло был дом в Кишиневе. К приезду поэта в Бессарабию он уже вдов. При нем было большое семейство – два сына и две дочери, которых поэт знал лично, часто общался с ними, посещал дома дочерей Милло.

Константин и Василий были неженаты. Пульхерия и Мария имели свои семьи. Пульхерия стала женой титулярного советника Петра Павловича Белуха-Кохановского, в 1818 году родила сына Павла, позже – Дмитрия. Ныне семейство это покоится в Кишиневе на старом кладбище у церкви Константина и Елены.

О красоте Марии Милло ходили легенды от Карпат до Кавказа. Мария была женой ученого немца, чиновника горного ведомства, обер-берггауптмана, одного из строителей Военно-Грузинской дороги на Кавказе, статского советника Ивана Ивановича Эйхфельдта, а после его смерти в 1828 году – жена бывшего швейцарца, поручика русской службы Теодора Карола Фези. От Эйхфельдта в 1817 году Мария родила дочь Элизабет, от Фези в 1833 году – Матильду. В период пребывания в Кишиневе опального Пушкина Мария была тайной любовью родственника генерала П. Д. Киселева, отставного майора, друга поэта Н. С. Алексеева.

Не ведая об этом, в нее влюбился Пушкин – безумно, безутешно, безответно. Не понимая причин ее холодного к нему отношения, поэт начал «одаривать» ее шутливыми, ироническими, сатирическими стихами – «Ни блеск ума, ни стройность платья…», «Тодорашка в вас влюблен…», «Раззевавшись от обедни…», «Христос воскрес, моя Ревекка!» Он включил ее в поэму «Гавриилиада»:

Шестнадцать лет, невинное смиренье,

Бровь темная, двух девственных холмов

Под полотном упругое движенье,

Нога любви, жемчужный ряд зубов…

Зачем же ты, еврейка, улыбнулась,

И по лицу румянец пробежал?

Нет, милая, ты, право, обманулась…

Мария Милло не была еврейкой. Но с легкой руки поэта ее так стали называть в Кишиневе все за сходство с Ревеккой – героиней романа Вальтера Скотта «Айвенго».

Пушкин говорил своему другу Алексееву, что никогда не будет ее Петраркой: «Она прекрасная Лаура, / Да я в Петрарки не гожусь…» Но все его стихи говорят об ином. Мария стала для Пушкина Лаурой. И в малоизвестных черновых строках послания «Алексееву» поэт так воспевал ее:

Нет, милый! если голос томный,

Обман улыбки, нежный взор,

Умильный вид печали скромной

Тобой владеют до сих пор,

Люби; ласкай свои желанья,

Надежде и еврейке верь…

Ее образ венчает знаменитый рисунок Пушкина «Кишиневские красавицы», где запечатлены Аника (Сафта) Сандулаки (Феодосиу), Пульхерия Варфоломей, Екатерина Стамо (ур. Ралли), Мария Ралли. Каждая из них волновала душу влюбчивого поэта.

Мария Милло была не только очень красивой. После смерти матери ее воспитанием занялась крестная – графиня Роксандра Скарлатовна Эдлинг (ур. Стурдза), дочь первого гражданского губернатора Бессарабии Скарлата Дмитриевича Стурдзы, сестра известного дипломата Александра Скарлатовича Стурдзы. Она была фрейлиной императрицы, большим другом статс-секретаря Коллегии иностранных дел России Иоанна Каподистрии и императора Александра I, женой министра иностранных дел и гофмаршала Веймарского герцога Альберта Эдлинга. С мужем жила в Петербурге, Кишиневе и Одессе. Мария окончила Одесский пансион благородных девиц, побывала в Петербурге, где графиня ее и сосватала за состоятельного и всеми уважаемого Эйхфельдта.

Красавица Мария в Кишиневе всегда была окружена многочисленными родственниками. Только среди Крупенских у нее было 8 двоюродных братьев и сестер: Матвей – вице-губернатор области; Тодор – в 1812 году орхейский исправник, титулярный советник; Григорий – с 1822 года муж Смаранды Катаржи; Костаке – офицер Камчатского пехотного полка, адъютант подполковника Адамова; Теодосий, Алеко, Григорий и Зоица. С горечью Пушкин говорил: «Одни двоюродные братья / Узнали тайну вас пленить. / Лишили вы меня покоя, / Но вы не любите меня. / Одна моя надежда, Зоя; / Женюсь, и буду вам родня… »

И Мария, и все семейство Милло заслуживают того, чтобы о них помнили и в Морозень, и в Кишиневе. Ее мужья, Эйхфельдт и Фези, другие ее родные покоятся на Центральном городском кладбище в Кишиневе.

Елизавета Эйхфельдт (1817-1875) стала женой Николая Катаржи (1799-1853) – второго сына пахарника Петраке Катаржи, который, наверняка, знал опального А. С. Пушкина. С братом Иордаке он учился в Лейпциге. Брат читал книги, а Николай играл в шахматы и вошел в список золотых шахматистов. Как и брат, осел в Кишиневе, в большом доме. Вскоре и женился на Елизавете. В 1874 их дочь Ольга стала женой камергера, тайного советника, предводителя бессарабского дворянства Ивана Егоровича Катаржи. А вторая дочь – Анна (1852-1927) вышла замуж за предводителя дворянства М. Н. Крупенского. Сын же Егор похоронен рядом с бабушкой Марией в Морозень. После смерти Николая Катаржи, Елизавета вышла замуж за инженера, генерала Алексея Васильевича Новогородцева (1824-1912).

В упомянутом селе Пятра, на погосте у церкви, сохранились могилы Матильды (1833-1893) – дочери Марии и ее мужа Ивана Лазо (г.р.1824). У Матильды были братья Георге, Владимир и сестра Елена. Мария является прабабушкой, а Матильда – бабушкой легендарного героя Гражданской войны Сергея Лазо. Село Пятра основано в 1530 году. Оно расположено на берегу Реута, издавна славилось мастерами каменных дел. Когда тут проживала помещица Матильда Лазо (ур. Фези), она владела частью села – Пятра де Жос. Потом и Пятра де Жос и Пятра де Сус принадлежали семейству Лазо, в том числе и родителям Сергея Лазо. В их усадьбе располагалась школа, а теперь там – «Усадьба-музей семьи Лазо» как филиал Национального музея истории.

Автор: Виктор Кушниренко, историк-пушкинист