Лилия Шоломей: «Уровень культуры в стране – это проверка власти на сознательность»

Сегодня у нас – увлекательный, насыщенный и глубокий разговор с очень интересным собеседником.

Лилия Шоломей – народная артистка Республики Молдова, лирико-колоратурное сопрано, солистка Национального театра оперы и балета имени Марии Биешу. Родилась на Украине, в городе Баштанка Николаевской области, выросла в живописном селе Мигея (с греческого – «моя земля»), которое славится своей природой, благодаря чему село в свое время окрестили «маленькой Швейцарией». Окончила Кишиневскую консерваторию, основной педагог – заслуженная артистка Молдовы Светлана Филипповна Стрезева, в тот период – ведущее сопрано Молдавского театра оперы и балета, стажировавшаяся в театре «Ла Скала». Лучшие партии – Сюзанна в «Свадьбе Фигаро» Моцарта, Оскар в «Бале-маскараде» Верди, Лючия в «Лючии ди Ламмермур» Доницетти, Марфа в «Царской невесте» Римского-Корсакова, Гадкий Утенок в одноименном детском мюзикле Игоря Ковача, Элизетта в «Тайном браке» Чимарозы, Розина в «Севильском цирюльнике» Россини. Гастроли в 23 странах Европы, СНГ и мира. Преподает в школе искусств имени В.Полякова, Кишинев.

Корреспондент: Если бы Лилия Шоломей не была артистом оперы, кем бы она стала?

Лилия Шоломей: На сцену я вышла в 4 года, и с тех пор меня никто оттуда не может прогнать (смеется). Видимо, некое предназначение сыграло свою роль. Но, тем не менее, кем я только не хотела быть вплоть до принятия судьбоносного выбора в призвании – ветеринаром, например, так как папа преподавал хирургию и ветеринарно-санитарную экспертизу, мама преподавала латынь и фармакологию. В 5 лет я папе уже ассистировала на операциях с животными, не боялась ни крови, ничего. Жалею, если честно, что не получила вторую специальность. Затем хотела даже стать телефонисткой на нефтяной платформе, на вышке работать, романтика, наверное, меня охватила… Был случай – моя знакомая училась в Одессе в перерабатывающем техникуме, и я даже ездила туда справляться об условиях поступления. Когда-то желала даже работать водителем троллейбуса, подрабатывать стюардессой в период училища.

Изначально, в детстве, я пела эстрадные песни и никогда не думала стать артисткой оперы. Петь, в принципе, я начала благодаря папе, выступавшему с замечательным репертуаром, и в 4 года впервые вышла на сцену именно с ним. Помню, он очень волновался, что такой крохе сейчас предстоит исполнять вокальный номер, даже микрофон выронил.

Так или иначе, несмотря на всю мою детскую романтику и попытки найти себя в чем-то другом, путь, как я теперь понимаю, был один – на сцену. Все произошло благодаря молдавской части моей семьи (отец – родом из наших мест). Моя тетя Женя, также, как и отец, обладавшая прекрасным голосом, училась в Леова, в сельхозтехникуме. Там же учился и папа, там же училась и Мария Лукьяновна Биешу. Родители, понимая, что для меня значит пение, привезли меня, 12-летнюю, в школу имени Евгения Коки (ныне – лицей имени Чиприана Порумбеску) на прослушивание, затем – в хор «Андриеш», который базировался во второй музыкальной школе на Ботанике. Год я училась в интернате, где действовал хор Телерадио-Молдова, его руководителем был Штефан Кириллович Каранфил. Через некоторое время я уже солировала в хоре. Сложности в занятиях – да, были, ведь до этого я училась на украинском языке, а на новом месте все предметы преподавались на русском. Постепенно, исходя из репертуара хора, осваивала материал и на молдавском – тогда как раз перевели знаменитые «Крылатые качели» Евгений Крылатова. Записывался хор в здании католического собора в Кишиневе, которое тогда было отведено под студию звукозаписи.

Кажется, три раза я бросала музыкальную семилетку, причем, несмотря на то, что семья при наличии весьма среднего достатка, воспитывавшая трех детей, включая меня, купила мне, хоть и в рассрочку, но за целых 555 рублей фортепиано. Но затем, когда я уже знала, что буду поступать в музучилище, в 9-м классе пошла в музыкальную школу, но уже не на ф-но, а на домру, «сделала» за два года три класса и даже была первой домрой в оркестре русских народных инструментов. Моим преподавателем по домре была Галина Мазур.

После 9-го класса я хотела поступить в эстрадное отделение музучилища, но Владимир Федорович Драгош, наш прославленный баритон, который тогда был завкафедрой академического пения, прослушал меня и «сагитировал» на «классику». Окончив 10 классов и поступив в училище, я думала заниматься эстрадным вокалом факультативно. Но однажды случайно услышанное по радио великолепное исполнение «Иоланты» Чайковского, вихрем ворвавшееся в душу и сознание, навсегда определило мой дальнейший выбор, и мир эстрады ушел на второй план. Экстерном я поступила в консерваторию после третьего курса училища.

Корр.: Что есть опера и, в принципе, классическое искусство сегодня для Молдовы?

Л.Ш.: Давайте начнем с семантики слова. «Опера» с латыни – это «труд». Это действие, воспроизводство чего-либо. Здесь главное – трудолюбие, именно оно лежит в основе оперы и, конечно же, не только ее, но и всего, чем человек занимается профессионально. Мы сегодня, как культурная среда, пребываем в некоем забытье, бьемся в конвульсиях, преодолевая и обстоятельства времени, и инерцию восприятия масс, чтобы всеми силами хоть в чем-то удержать ту высочайшую планку, коей характеризовалось классическое искусство советского периода. И не только классическое. Весь Советский Союз знал наш театр оперы и балета, «Жок», капеллу «Дойна». Ближнее и дальнее зарубежье рукоплескало им.

Сегодня, увы, все не так. Неимоверными усилиями артисты и руководители, настоящие подвижники, продолжают работать. Несмотря на все недавние скандальные истории с нашим балетом, он действует и выступает – во многом благодаря его руководителю Анастасии Хомицкой и другим педагогам труппы. Главное здесь – ответственность, формирующая стальной стержень каждого из участников процесса. Однако нередки примеры, когда сегодня из-за тотального безденежья артистам случается подрабатывать, где придется. И это ужасно! Артист, особенно таких адски требующих самоотдачи специальностей, как опера, классическое инструментальное искусство и балет, должен быть сосредоточен исключительно на своем деле.

Продолжают проводиться фестивали «Фортепианные ночи», Фестиваль Баха, конкурс имени Алексея Стырчи, Международный фестиваль современной музыки, конечно же, Международный фестиваль оперы и балета имени Марии Биешу и т.д. Но, помимо пандемии, ограничивающей работу таких явлений, есть еще и финансовая ситуации, и она – высшей степени критическая. Если бы наш театр должным образом финансировался, мы выпускали бы большее количество премьер. А новые спектакли, как вы понимаете, жизненно необходимы любому театру.

Сегодня же проверкой на сознательность для наших властей станет восстановление Национальной филармонии имени Сергея Лункевича. Вот и посмотрим…

Корр.: Какие коррективы пандемия внесла в Вашу профессиональную деятельность?

Л.Ш.: В общем, пандемия – это периодическое и долговременное закрытие как сцены, так и других видов массовых мероприятий. Нет спектаклей – нет и репетиций. Следовательно, в случае вокалистов, пандемия и карантин означают молчание. Долгое молчание, после которого очень сложно входить в форму. Это коснулось всех, без исключения. Но в моем случае в ковид-ограничениях оказались и плюсы, правда, из разряда «Не было счастья, да несчастье помогло». Заработав ларингит, я продолжала выходить на сцену – репетировала в «Богеме» Пуччини и одновременно в «Свадьбе Фигаро» Моцарта. Хотя должна была вообще дней на 10 замолчать и даже дома, как обычно в таких случаях вокалисты делают, даже не говорить, а только хлопать – 1 раз – «да», 2 раза – «нет». В результате, у меня было обнаружено кровоизлияние в левую связку. Закрытие театров на карантин в течении полугода помогло мне «домолчать», хотя, когда спектакли в очередной раз вновь разрешили, а мне еще нужно было продолжать молчать, я «на уколах» пела в «Тайном браке» Чимарозы, активно, согласно режиссерскому замыслу, играла на сцене. «Колоться» нужно было из-за воспаления межреберного нерва – адская боль, не могла нормально вдохнуть. И все это на фоне панического страха петь – из-за кровоизлияния. Вот такими оказались, что называется, рабочие будни.

Если вы думаете, что описанная ситуация – исключение из правил, то крупно ошибаетесь. Крайне нередки случаи, когда артисты классического и других жанров жертвуют здоровьем, работают буквально на грани – ради зрителей, слушателей, данных обещаний, спектаклей как таковых, заработка и просто потому, что иначе они не могут. И когда после этого – ну, вот, как произошло сейчас, в пандемию – какие-то работники министерства, абсолютно бездушные люди говорили «Пусть артисты меняют профессию, потому что денег у государства на всех не хватит, и потому что мир, мол, из-за коронавируса меняется» – это уже за гранью! Как можно заявить нечто подобное в адрес тех, кто ежедневно буквально жертвует собой?! А многие артисты и оперы, и балета, и драмтеатров практически нищенствуют, но не уходят из профессии, потому что есть нечто НАД всеми нами, то, что называется призванием, кредо жизни, верой, если хотите. Вот он, уровень и характер отношения чиновников к культуре в нашей стране!

Корр.: Чего не хватает новому поколению артистов оперы?

Л.Ш.: Дисциплины, уважения к коллегам, уважения к дирижеру. Молодые артисты могут позволить себе опоздать, сидеть, уткнувшись в телефон, вместо того, чтобы смотреть в клавир и делать карандашом пометки. Озвучил дирижер замечание другому солисту – сделай пометку себе! Нельзя приходить неподготовленными к дирижеру. Нельзя прийти на репетицию в ансамбль и петь без подготовки. А дирижеры должны реагировать более жестко на такие явления. Тем не менее, молодежь у нас сейчас очень талантливая, а описанные мной примеры, к счастью, лишь исключения из правил.

Корр.: Есть ли в Академии музыки, театра и изобразительных искусств новая достойная смена педагогического состава? Иными словами, есть ли будущее у классического музыкального образования Молдовы?

Л.Ш.: Чтобы квалифицированные педагоги, равно как и новая их смена продолжали работать в Молдове, сферу культуры необходимо усиленно финансировать. Моему – и не только моему – поколению повезло: мы застали в консерватории прекрасную прославленную плеяду педагогов – Светлана Стрезева, Михаил Мунтян, Иван Кваснюк, Владимир Драгош, Виктория Слюсаревская, Тамара Алёшина, Жанна Вдовиченко, Валерий Вдовиченко и Полина Ботезат.

Корр.: Не могу не спросить о Вашем здоровье в связи с тем, что не так давно Вам пришлось даже лечь в больницу с коронавирусом.

Л.Ш.: Я еще до сих пор выкарабкиваюсь из этого. Я выписалась из больницы 5 марта. Была в очень серьезной ситуации. Из-за ковида – сильное поражение легких, но прекрасная команда врачей Республиканской клинической больницы меня поставила на ноги за каких-то 15 дней! По приезду домой слабость была ужасная, но уже через пять дней я вела онлайн-уроки с детьми – в школе имени Полякова у меня класс: дети от 7 до 15 лет. Было очень сложно поначалу, сразу после болезни – порой чуть в обморок не падала, хорошо, что находилась дома, и кровать рядом, можно было хоть 15 минут между уроками отлежаться. Переутомления были частыми в этот период. На 10-й день после усиленного лечения на дому состояние здоровья улучшилось, хотя и тогда приходилось работать на износ, потому что нужно было готовить детей к экзаменам.

Корр: Что следует сделать, чтобы развернуть на 180 градусов тенденцию нравственной деградации нашего общества?

Л.Ш.: Иногда хочется спросить: «А кому в этой стране нужна культура?! Нравственности, ведь, никакой!». Смешно рекомендовать читать книжки, ходить в театр, на концерты классической музыки. Если человек получил эти пресловутые первые семь лет домашнего воспитания, если встретил на своем жизненном пути ориентир, некий компас, тогда он на правильном пути. Если не увидит прекрасное вокруг себя, если не увлечется чем-то важным и глубоким, то впоследствии душу его невозможно будет наполнить ничем. В государстве должны быть культурные общеобразовательные программы в рамках ТВ и интернет-вещания. Это должно быть поставлено на поток и под неусыпный контроль властей – тогда в массовом позитивном воздействии люди и будут окультуриваться.

Автор: Николай Костыркин

«Блокнот Молдова» предлагает подписаться на наш телеграм-канал https://t.me/bloknotmd - все новости в одном месте.