Первые дни войны на пограничной реке Прут. Людмила Павличенко: «Он был прекрасным счастливым мальчиком, которого убили прямо на моих глазах. Теперь уже ничто не могло меня остановить».

22 июня 1941 года, подмяв под себя всю Европу, фашистская Германия обрушилась на Советский Союз. Фронт растянулся от Балтийского моря до Черного. 134 дивизии наступали. 73 – ждали приказа за линией фронта. Немецкое командование решило закончить победоносную войну за 6-8 недель.

    22 июня в сторону южной границы было выдвинуто 5 советских дивизий, поднятых по тревоге. Вражеская авиация бомбила Бельцы, Болград, Кишинев, Кагул, переправы через Днестр, железнодорожные станции. При ее поддержке на Молдавию наступали 11-я немецкая, 3-я и 4-я  румынские армии, общей численностью более 600 тысяч. Им противостояли 9-я и 18-я советские армии. При огромном превосходстве в живой силе и технике румыно-германские войска даже 27 июня не смогли пересечь государственную границу СССР вдоль Прута.

    9-я армия, в составе которой находилась 25-й стрелковая дивизия имени В. И. Чапаева, вела маневренную оборону южнее Бельц.  11 июля все советские войска отошли к Днестру, обеспечивая войскам Южного фронта отход без попадания в окружение. 16 июля враг вошел в Кишинев, 23 июля – в Бендеры. К 26 июля оборонительная операция в Молдавии была завершена. Войска отступали к Одессе.   

   В те трагические для страны дни Людмила Павличенко (Белова) (12.VII.1916, Белая Церковь-27.X.1974, Москва) находилась в Одессе.  Она вспоминала:  «Девушек в армию не брали, и мне пришлось пойти на всевозможные уловки, чтобы тоже стать солдатом».

   Но проверка показала, что она мастерские владеет винтовкой. Ее определили снайпером и направили в 25-ю дивизию имени В. И. Чапаева, защищавшую границу в Молдавии. Оттуда она отправила письмо родителям, сообщив, что тайком, добровольцем ушла на фронт.

   На пограничных молдавских рубежах ей пришлось сделать самый трудный в жизни выбор. Стрелять-то она стреляла. Отлично. Но – в мишени. А тут живые люди.

    В книге «Людмила Белова. Героини: очерки о женщинах – Героях Советского Союза» Л. Руднева писала: «На Пруте началась воинская жизнь Люды Павличенко. Она еще несколько дней назад приехала из Киева в Одессу, чтобы закончить свою дипломную работу о Богдане Хмельницком. И тут ее застигла война. Люда поступила так, как в эти дни поступали тысячи ее сверстников: она бросилась в военкомат, пошла в армию добровольцем…

Люду зачислили в снайперский взвод. Вместе с дивизией с боями отходила к Одессе и два с половиной месяца участвовала в боях за нее. Ничто не давалось на войне легко, каждый день, иногда час приносил новые испытания. Люда до войны окончила снайперскую школу Осоавиахима, тогда она мечтала сразиться с фашистами на земле Испании. Но теперь они пришли сюда уже с опытом войны. Вот тут и началось самое тяжкое».

  Об этом «самом тяжком» Павличенко рассказала сама: ««Я знала, что моим заданием будет стрелять в людей. В теории мне все было ясно, но я понимала, что на практике все совсем иначе».

    Когда встретилась с врагом лицом к лицу, ее парализовал страх. Она не могла понять винтовку. Рядом был молодой солдат. Она не успела его запомнить, как вражеская пуля тут же оборвала его жизнь. «Он был прекрасным счастливым мальчиком, которого убили прямо на моих глазах. Теперь уже ничто не могло меня остановить».

   Военные навыки снайпера, приобретенные в тяжелых сражениях на молдавской земле, она молниеносно продемонстрировала в самом начале обороны Одессы. При первом задании, за 15 минут уничтожила 16 немцев, при втором – 10. За время обороны Одессы уничтожила около 200 солдат. Под Севастополем – более 300, в том числе – 36 снайперов.

   В октябре 1943 года ей присвоено звание Героя Советского Союза. Людмила Павличенко признана самой успешной женщиной-снайпером в мировой истории. На Западе она известна как «Леди Смерть».

   Когда собрался поставить точку, перед моим взором предстала книга Людмилы Павличенко «Я – снайпер. В боях за Севастополь и Одессу» (М., 2015). К великому счастью ее автор всю третью главу книги озаглавил «От реки Прут до реки Днестр». Молдавии посвящены и многие другие страницы книги. И ничто, никакой рассказ журналиста не сравнится с подробными воспоминаниями Людмилы Павличенко.

    И через столько лет нельзя без волнения читать страницы, посвященные началу войны, бессмертному подвигу ее защитников, часто поднимавшихся в атаку без оружия.  Винтовок просто не было. Оружие добывали у врага. И били врага, вторгшегося на родную землю, своим и его же оружием.

   Перед третьей главой Павличенко вспоминает о своей довоенной  учебе в Киеве. «Последнюю зимнюю сессию на четвертом курсе истфака я вместе с однокурсниками сдала в январе 1941 года с отличными и хорошими оценками. Руководство Государственной исторической библиотеки в Киеве предложило мне поехать в длительную – месяца на четыре – командировку в Одесскую публичную библиотеку старшим научным сотрудником для укрепления там научных кадров. Богатейшие фонды этой, одной из самых старых на Украине библиотек были мне известны. Я полагала, что без труда напишу там свою дипломную работу, посвященную Богдану Хмельницкому, присоединению Украины к России в 1654 году и деятельности Переяславской Рады. На следующий год мне предстояло защитить в КГУ эту дипломную работу и получить диплом о высшем образовании».

   Война перечеркнула ее мирные планы. И тогда Людмила добровольцем ушла на фронт. «Вечером 24 июня 1941 года, после митинга на вокзале, все новобранцы, частью обмундированные, частью еще одетые в гражданскую одежду, погрузились в воинский эшелон. Поезд двигался медленно и шел на запад по железной дороге, проложенной в причерноморской степи. Вскоре справа заблестела гладь Днестровского лимана, затем мы миновали станции Шабо, Колесное, Сарата, Арциз, Главани. На станциях эшелон иногда стоял подолгу. Там нас кормили. Но никто ничего не объяснял, не рассказывал про конечный пункт назначения. Говорили лишь, что мы едем на фронт, и сердце невольно стучало: “Быстрее, быстрее!” Молодежь в нашем вагоне горячилась: “Мы не успеем! Фашистов побьют без нас!” Так мало мы тогда представляли себе размер бедствия, вдруг обрушившегося на нашу цветущую прекрасную страну. Эшелон остановился на каком-то полустанке в три часа ночи 26 июня. Нам приказали покинуть вагоны и построиться в колонну. Поеживаясь от утренней сырости и прохлады, новобранцы зашагали по проселочной дороге и к семи часам утра добрались до леса, довольно густого. Выяснилось, что мы находимся на земле Бессарабии, в тыловых частях 25-й Чапаевской стрелковой дивизии».

   28 июня 1941 года Людмила Павличенко, на молдавской земле, приняла воинскую присягу. «Перед строем вынесли знамя 54-го полка. С волнением мы повторяли слова “Присяги бойца РККА”… Затем поставили свои подписи на листках с отпечатанным текстом присяги и таким образом превратились в людей, чья жизнь целиком и полностью принадлежит Отечеству. Нас распределили по подразделениям 54-го полка. Я попала в первый батальон, вторую роту, первый взвод.

   К этому времени обстановка  стала катастрофической на Северо-Западном, Западном и Юго-Западном фронтах. «...в течение трех недель немецко-фашистские захватчики продвинулись по территории СССР на расстояние от 300 до 600 километров. Но наша 25-я Чапаевская дивизия находилась на Южном фронте, на крайне левом его фланге, и занимала заранее подготовленную линию обороны (около шестидесяти километров) вдоль реки Прут. Тут ситуация вначале складывалась по-другому, более благоприятно для нас».

    «Румыны, союзники гитлеровской Германии, 22 июня 1941 года попытались форсировать реку и были отброшены. Следующая неделя прошла в мелких стычках и артиллерийских дуэлях, когда “чапаевцы” продолжали удерживать свои позиции. Были и попытки перенести боевые действия на сторону врага. Один батальон нашего полка (он базировался в городе Кагул) высадился на румынском берегу и разгромил там две роты фашистов, взяв в плен около семидесяти солдат и офицеров. Нашими войсками также был захвачен румынский город Килия-Веке, где в виде трофеев русским досталось 8 орудий и 30 пулеметов. Румынские части, которые переправились через Прут 23 июня, тоже получили достойный отпор. Примерно 500 вражеских солдат при этом сдалось в плен. Всего же за восемь дней, с 22-го до 30 июня, противник потерял до полутора тысяч человек, так и не сумев захватить и пяди советской земли. Затем события приобрели иной оборот».

    «В первых числах июля наша оборона на реке Прут была прорвана гораздо севернее, в направлении городов Яссы – Бельцы и города Могилев-Подольский. Имея большое превосходство в живой силе и технике, захватчики быстро развивали наступление, и Южный фронт затрещал по швам. Возникал “Бессарабский мешок”, из которого требовалось срочно выводить стрелковые дивизии 25, 95, 51, 176-ю. Потому с середины июля началось наше тяжелое отступление по причерноморским степям, сопровождавшееся упорными арьергардными боями.

    Наш доблестный полк 19 июля находился на рубеже Кайраклия – Булгарийка; 21 июля – на рубеже Ново-Павловка – Новый Арциз; 22 июля – на рубеже Арциз; 23 июля на рубеже Каролино-Бугаз – Днестровский лиман; 24 июля полки дивизии стояли на разных рубежах: у села Староказачье, у высоты 67 – Черкесы, у села Софьенталь».

    Тяжело было смотреть Людмиле Павличенко и ее молодым боевым товарищам на то, родное, что приходилось оставлять на произвол врага.

 «Степь расстилалась по обеим сторонам дороги, как открытая книга. Теплой июльской ночью она лежала перед нами таинственная и тихая. Но днем громыхала от орудийных залпов, вспыхивала зарницами пожаров, дышала пороховой гарью. Население уходило из Бессарабии вместе с нами. По дорогам двигалась сельскохозяйственная техника (комбайны, тракторы, сеялки и проч.). Попадались целые караваны грузовиков с большими деревянными ящиками: видимо, в них вывозили заводское оборудование. Колхозники гнали гурты скота, вместе с ним тащились обозы из телег с домашним скарбом. Я уж не говорю о том, что множество женщин с малыми детьми, подростков, стариков понуро шагали по пыльным обочинам, опасливо поглядывая на небо, вздрагивая от артиллерийской канонады…

    Фашисты же совершали налеты регулярно. Они били по дорогам, по селам, прилегающим к ним. Мы видели полностью выгоревшие поля пшеницы, разбитые бомбами жилые дома, складские, административные и хозяйственные постройки, брошенную и сгоревшую технику. Бывало, на наших глазах бомбардировщики “Юнкерсс-87”, внезапно вывалившись из облаков, с воем пикировали на дорогу, бомбили и расстреливали из пулеметов мирное население, которое никак не могло защитить себя. Все это напоминало не обычную войну, где противоборствуют равные по силе армии, а целенаправленное истребление нашего народа.

   Мы, его защитники, либо прятались по лесам, либо шли на восток по тем же дорогам. Простые люди, не видя от нас никакой помощи, неприязненно говорили: “Провалиться бы вам! Почему не воюете с врагом, почему не даете ему отпора?!”»

   А тогда у многих защитников просто не было винтовок, не хватало патронов, снарядов. «Обычная винтовка Мосина образца 1891/1930 года попала ко мне во второй половине июля, после того, как наш полк стоял под сильным артиллерийским обстрелом на рубеже Ново-Павловка – Новый Арциз. Очень обидно с единственной гранатой в руке наблюдать за ходом боя. Но в миллион раз горше ждать, когда твой товарищ, стоящий рядом, будет ранен и его оружие перейдет к тебе. Осколок снаряда тяжело ранил моего однополчанина, спрятавшегося в окопе. Истекая кровью, он отдал мне “трехлинейку”».

    «Между тем наше отступление продолжалось. “Чапаевцы” подошли к западному берегу реки Днестр, переправились через него и 26 июля заняли оборону на восточном берегу на рубеже: Граденица – село Маяки – Францфельд – Каролино-Бугаз. Севернее находились фортификационные сооружения Тираспольского укрепленного района № 82…Однако расчеты наших генералов на коренной перелом в боевых действиях с опорой на УР-82 не оправдался. Румыны и немцы, имея пятикратное численное превосходство, напирали сильно. На рубежах Тираспольского укрепрайона ожесточенные бои шли с 26 июля по 8 августа. Затем воинским частям Южного фронта пришлось отходить к дальним пригородам Одессы. Линия советской обороны теперь пролегала по населенным пунктам: Александровка – Буялык – Бриновка – Карпово – Беляевка – Овидиополь – Каролино-Бугаз…»

    «Беляевка, 8 августа 1941 года – место и дата моего снайперского, так сказать, дебюта на войне. Никогда не забуду этот день».

    «Боевитости нашего подразделения во многом способствовало сходство личного его состава по возрасту, по воспитанию, по образованию. Возраст колебался от 20 до 25 лет. Все мы были комсомольцами, призванными в основном с предприятий тяжелой промышленности, или, как я, студентами-добровольцами из украинских вузов. Армейское братство возникло еще в боях у реки Прут. Мы научились доверять друг другу и знали, что суворовское правило: “Сам погибай, а товарища выручай!” – действует у нас непреложно».

    «Как бы смело ни действовали мы, “чапаевцы”, суровые обстоятельства сражения за Одессу иногда брали верх. Противник имел превосходство в артиллерии и – самое главное – располагал большим боезапасом к орудиям и минометам, чего у защитников города не было… Огненный вал накрыл однажды нашу роту. Случилось это утром 19 августа. Фугасный снаряд угодил в бруствер окопа не прямо передо мной, но метра на два левее. Ударная волна разбила в щепы любимую винтовку, а меня отбросила на дно траншеи и засыпала землей. Очнулась я только в госпитале: однополчане откопали и привезли в Одессу вместе с другими ранеными и контужеными красноармейцами первого батальона.

    «Удмуртская республика,

г. Воткинск, Главпочтамт, до востребования,

Беловой Валентине Михайловне.

    Здравствуй, дорогая Жучка!

    Вчера вырвалась из госпиталя в город. Получила Ленуськину открытку, которая шла из Киева в Одессу всего полтора месяца. Ленуся дала твой адрес. Почему ты не взяла ее с собой?.. Я уже месяц и десять дней в армии. Успела насолить румынам и немцам, побывала на передовой. Они, гады, присыпали меня землей… Теперь в госпитале. Через два дня выхожу, иду в свою часть, где моя специальность – боец-снайпер. Думаю, если не убьют, быть в Берлине, отлупить немцев и вернуться в Киев…»

    Но война была лишь в начале своего смертоносного похода на СССР. После ранения Людмила Павличенко вернулась в батальон. «Командный пункт первого батальона располагался возле небольшого хутора. Я доложила капитану Сергиенко о прибытии в часть для дальнейшего прохождения службы. Завершила рапорт словами: “красноармеец Павличенко”. Капитан улыбнулся:

– Ошибочку допустила, Людмила.

– Какую, товарищ капитан?

– Не красноармеец ты теперь, а ефрейтор. Поздравляю.

– Служу Советскому Союзу!»

    При обороне Севастополя Людмила Павличенко была тяжело ранена. После излечения, в течение четырех месяцев в составе делегации советской молодежи она путешествовала по Америке, Канаде, Великобритании, стремясь привлечь внимание Западных союзников к открытию второго фронта. Лейтенантом Красной Армии восхищались  президент США Франклин Рузвельт, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, президент Франции Шарль де Голль. Людмила была почетным гостем у Генри Форда и Чарли Чаплина.

   Да, Людмила Павличенко не дошла до Берлина. Майор Павличенко скончалась 50 лет назад. Похоронена на Новодевичьем кладбище в Москве.Но ее имя с благодарностью произносит весь мир. А путь к подвигу начинался в Молдавии, в июне 1941 года, на берегу пограничной реки Прут.