Столица Молдовы лишилась самых красивых гостиниц

Что всегда делает город, тем более, если он столица, открытым, радушным и приятным для  гостей и приезжих!? Конечно же, красивые вокзалы и комфортабельные гостиницы. Но если гостиница не только комфортна, но и красива, тогда она – точно украшение города и объект настоящей гордости горожан.

В Кишиневе периода Молдавского княжества, до присоединения Бессарабии к России в 1812 году, были известны постоялые дворы в нижней части города. Пушкинский период отметился и появлением первых гостиниц европейского типа. В 40-50-е годы XIX века гостиницы территориально поднялись выше, на уровень современной улицы Колумна,  как бы ограничивая аристократическую часть города, располагавшуюся южнее.

Двухэтажный «Петергоф»

О внешнем виде гостиниц в Кишиневе мы можем судить по тем сохранившимся у нас редким фотоизображениям, которые стали появляться в конце 1860-х годов. Первые такие снимки были сделаны во время визита в столицу Бессарабии в 1867 году русской императрицы Марии Александровны.

В 1867 году на углу нынешних улиц Пушкина и Колумны находилось двухэтажное, но с дополнительным цокольным этажом вниз по склону, здание гостиницы «Петергоф». Его фасад украшали некоторые архитектурные детали – пилястры в пространстве между окнами второго этажа и балюстрады на первом этаже. Вход в здание располагался на углу двух улиц, а над ним, на втором  этаже, имелся балкон. На первом этаже часть помещений занимали магазины и лавки.

Шикарная «Швейцарская»

А вот о гостинице «Швейцарской», располагавшейся в угловом здании на пересечении улиц, нынешних Бэнулеску-Бодони и Штефана чел Маре, мы знаем гораздо больше.

Когда-то это красивое здание принадлежало коллежскому советнику Ивану Монастырскому. В 1865 году он продал его Кишиневской духовной семинарии, в то время нуждавшейся в помещениях для занятий. Но эта необходимость вскоре отпала, семинария получила средства для постройки нового здания и дом Монастырского стали сдавать в аренду.

Новая яркая жизнь здания началась в 1874 году, когда его арендовал швейцарец Шарло Семадени и открыл в нем гостиницу и, конечно же, под названием «Швейцарская». Начиная с 1886 года, владельцы у гостиницы стали периодически меняться, но название, данное  Семадени, так и оставалось. Говоря современным языком, оно стало брендовым.

Еще бы! Какие гости здесь останавливались! Сербский король Милан I. Великий певец Федор Шаляпин. Министр просвещения Российской империи Леон Кассо. Известный французский писатель и общественный деятель Анри Барбюс.

В «Швейцарской» всегда умели высоко держать марку. Вот рекламное объявление из газеты «Друг» от 14 января 1914 года: «Ресторан Швейцарской гостиницы дает ежедневные ужины из 2-х блюд (рыбное и мясное) по цене 1 рубль. С участием лирической певицы Левицкой и венгерской красавицы Фельдеши. Играет румынский оркестр под управлением Жана Ильеско».

Здание «Швейцарской» не сохранилось. Сейчас на этом месте стоит похожее на него по виду, но с большими размерами, построенное в послевоенное время. О некоторых былых великих постояльцах гостиницы напоминают памятные доски и барельефы.

А «Парижская» демократичнее!

Наверное, кого-то из читателей порадовала цена комплексного ужина в «Швейцарской» – 1 рубль. Но мы точно знаем, что это не дешево, потому что примерно в это же время в другой кишиневской гостинице, в «Парижской», предлагали «домашние обеды» за 40 копеек.

Гостиница «Парижская» размещалась на углу улиц Митрополит Варлаам и Александри,  на  месте нынешней музыкальной школы неподалеку от Национальной филармонии.

Несмотря на помпезное название и благородный внешний вид, она обладала довольно скромными достоинствами. Это  видно из рекламного объявления в «Бессарабском вестнике» в 1895 году. Его авторы с гордостью сообщали, что после ремонта не только увеличилось количество номеров, но в них «появились теплые ватер-клозеты». Номера стоили от 50 копеек.

В «Парижской» думали не только о людях. Тот же «Вестник» сообщал, что в гостинице «для выездов и лошадей построены просторные конюшни с полами и водопоем».

«Бристоль». Он же «Пассаж». Он же «Дом Шумских»

Начало ХХ века ознаменовало появление в Кишиневе сразу нескольких фешенебельных гостиниц, вполне отвечающих современным требованиям.

Не позднее 1903 года мы можем вести отсчет истории гостиницы, располагавшейся когда-то на углу улицы Александровской (теперь Штефана чел Маре) и Полицейского переулка (ныне не существует). Сейчас на этом месте – центральный «Макдональдс».

Это было красивое двухэтажное здание, именуемое на самых старых фото, 1903 года, как «Дом Шумских» (видимо, по имени владельцев) и гостиница «Пассаж».  Но очень скоро название гостиницы сменилось на «Бристоль».

Конечно же, на первом этаже гостиницы «Бристоль», находившейся на главной улице города, располагались престижные магазины. На открытках начала ХХ века с изображением гостиницы можно различить и «Модную мануфактуру», и магазин М. Бондара, предлагавший  аптекарские и косметические товары, и «Обувь Г. Молдавского», и ряд других.

Возможно, у «Бристоля» со временем появились филиалы, потому что в межвоенный период в рекламных объявлениях упоминаются еще две гостиницы «Бристоль»  по двум адресам – в 1924 году: Александровская, 100 (сейчас магазин «Фэт-Фрумос» на углу бульвара Штефана чел Маре и ул. Эминеску) и в 1940 году: Шмидтовская, 86.

Но какова судьба первой гостиницы «Бристоль»? Увы, как и другие гостиницы и многие другие прекрасные здания Кишинева она не пережила Второй мировой войны. Уже летом 1941 года, вследствие бомбежек, гостиница оказалась полуразрушенной. После войны восстанавливать здание не стали и в конце 1940-х его снесли.

Деловая и музыкальная столица «Лондон»

К 1910 году относят открытие одной из самых фешенебельных в истории Кишинева гостиницы «Лондон». Здание ее не сохранилось, оно располагалось на углу нынешних улиц Пушкина и Митрополита Варлаама. На месте «Лондона» когда-то была другая гостиница – «Виктория», в которой в 1875 году останавливался известный болгарский поэт и революционер Христо Ботев.

Гостиница «Лондон», располагавшая в самом сердце Кишинева, справа от Кафедрального собора, стала деловым и самым респектабельным местом города. Здесь в основном останавливались богатые иностранцы, в отдельных кабинетах местные денежные мешки заключали сделки. В «Лондоне» весь день завсегдатаи попивали кофе за утренними и вечерними газетами, вечерами кутили купечество и «золотая молодежь». В межвоенный период, в 1918-1940 годы, ресторан именно этой гостиницы стал излюбленным местом проведения банкетов румынских офицеров и встреч политических деятелей.

Но, пожалуй, самый заметный след в истории гостиницы оставила музыка. Уже по рекламному объявлению гостиницы «Швейцарская» мы видели, какое важное значение придавалось уровню музыкальных исполнителей в ресторанах. Причем репертуар был разнообразным: от тарафов и новомодных танго до классической музыки.

В «Лондоне» играли, пели и слушали исполнение звезды европейской величины. Здесь оттачивал свое мастерство пианиста молодой Штефан Няга – родоначальник молдавской композиторской школы, игру которого с восхищением слушал сам Федор Шаляпин, приезжавший с гастролями в Бессарабию. А гастроли в Кишиневе в 1920 г. ансамбля Григораша Динику закончились тем, что знаменитый румынский скрипач забрал Штефана с собой в Бухарест.

Вписал «Лондон» в историю песенного искусства своим творчеством великий бессарабец Петр Лещенко, в 1929 году он дуэтом со своей женой Женни (Зинаидой Закитт) выступал здесь в течение нескольких месяцев.

Гостиница «Лондон» также  не пережила катастроф военного лихолетья.

Самая роскошная и с телеграфом

1 мая 1914 года миллионер Барбалат открыл гостиницу «Палас-Отель» – самую шикарную в истории довоенного Кишинева. Большое четырехэтажное здание с богато украшенным фасадом располагалось на углу нынешних улиц Штефана чел Маре и Александри.

Оно включало 120 гостиничных номеров, оборудованных всем необходимым по последнему слову техники. В здании были телеграф и лифт, кстати, один из первых в Кишиневе, в номерах – телефоны. Прямо в номере можно было заказать еду из ресторана, билеты на поезд или в театр.

Конечно же, первый этаж самой шикарной и дорогой гостиницы в городе занимали престижные магазины. Да еще какие! Например, фабричный магазин товарищества санкт-петербургского механического производства обуви «Скороход». Или магазин еще более знаменитой компания «Зингер».

В 1928 году после смерти Барбалата его наследница некая Левина предложила примарии Кишинева купить у нее гостиницу за 25 миллионов леев. Очень скоро, летом 1941 года, история «Паласа» оборвалась. Здание было настолько повреждено бомбежками, что уже через три года от него не осталось даже стен.

Кишинев лишился и «Молдовы» 

Территорию, которую ныне занимают Национальный театр им. Михая Эминеску, здание  «Mobiasbanca» и скверик, именуемый в народе «кишиневский Арбат», когда-то называли Полицейской площадью.

В межвоенный период на этой площади было начато строительство двух зданий, предназначенных для проведения собраний и для показа представлений. Одно – Дворец культуры или  Дворец труда, второе – Офицерского собрания «Cercul military». Однако из-за кризиса и начавшейся войны оба здания не были достроены.

Достраивались они и прошли полную реконструкцию уже в советское время. Дворец культуры стал театром им. Эминеску, а Офицерское собрание в 1950 году по проекту архитектора В.А Виригина превратилось в гостиницу «Молдова». Конечно, советская «Молдова» даже близко не напоминала такие гранды как «Ритц», «Савой», «Метрополь» или «Уолдорф-Асторию», но это был своего рода символ молдавской столицы, в ресторане которой  всегда была хорошая кухня и играли прекрасные музыканты.

В эпоху независимости и торжества рыночных отношений «Молдова» перестала существовать. Сейчас в этом здании находится «Mobiasbanca». Всем привычный исторический фасад здания закрыт чем-то модным, безликим и стеклянным, в котором никак не отражается судьба этой страны и ее народа.

Уничтоженные войной и снесенные гостиницы Кишинева уже  не восстановить. Но ведь и на наших глазах погибают гостиницы – «Националь», «Кишинэу», «Турист», «Плай» и т.д. – новые претенденты  на роль героев будущих сюжетов об уходящих в забытье  страницах нашей памяти.