Пребывание князя Вяземского в Кишиневе в 1867 году
Читайте также:
- Cлужба Данзаса в Бессарабии и его общение с опальным Пушкиным пребывают в забвении (31.01.2021 15:28)
- «Здесь, лирой северной пустыни оглашая, скитался я…» (20.09.2020 10:03)
- «Я взойду невидимо и сяду между вами, и сам заслушаюсь…»: в Долне прошел праздник пушкинской поэзии (10.06.2019 14:32)
(К 230-летию со дня рождения).
Князь Петр вышел из особняка губернатора, бывшего ранее новым домом откупщика Варфоломея и изъятого у него за долги. Дом строился в те годы, когда молодой Пушкин отбывал тут свою первую ссылку. Говорят, поэт боготворил его дочь Пульхерицу, посвятил ей немало стихов.
Князь пересек главную улицу Кишинева и погрузился в небольшой тихий сад, озаряемый теплой золотой осенью. У дальней аллеи он остановился. Три старые акации указали ему место, где Пушкин любил гулять, беседовать с друзьями. Тут он назначал свидания своей гречанке. Кто знает, может быть, Калипсо и целовалась с Байроном. Да… – нынче времена другие. Без романтической любви. Без романтических дев.
Словно шаль гречанки, город окутала черная южная ночь. Но князь не ложился. Всю дорогу он сочинял. И теперь решил дописать начатое. Это было стихотворение «В Севастополе». Под ним князь сделал помету: «Задумано в Севастополе и в Ливадии. Сочинено дорогою – вечером, записано в Кишиневе 22 октября 1867. Пушкин, благослови, Владыко!»
Пушкин благословил. Но князя ко сну не отпустил. И на белый лист легли стихи, которые Вяземский озаглавил просто «Проездом через Кишинев». Так рождался поэтический цикл «Крымские фотографии 1867 года»…
В 1830-х годах князь пережил череду личных трагедий: смерти детей, друзей, гибель Пушкина, у постели которого находился до самой кончины поэта. До 1839-го жил за границей. Там подружился с Мицкевичем, Стендалем, Шарлем де Сент-Бёвом, Шатобрианом, Ламартином, Гюго, Альфредом де Мюсси, Алессандро Мандзони. В 1848 году издал биографию Д. И. Фонвизина, которую Пушкин читал в рукописи и высоко оценил. Пытался обратить на себя внимание, подал императору записку о цензуре, после которой был создан Бутурлинский комитет, но без участия князя. Когда умер седьмой ребенок, в 1850 году – совершил паломничество в Иерусалим к Гробу Господню. Лечился в Европе от тяжелой нервной болезни. Написал ряд стихотворений на Крымскую войну. Их публиковали не только в России, но и за рубежом. В Бельгии, Швейцарии, Пруссии была издана его книга «Письма русского ветерана 1812 года о Восточном вопросе, опубликованная князем Остафьевским» (1854-1855). При Александре II – вернулся в Россию и получил пост товарища министра народного просвещения, в 1856-1858 – возглавлял Главное управление цензуры, готовил цензурную реформу. Тогда и стал одним из любимых приближенных императрицы Марии Александровны. Опять посыпались награды и чины: 1855 – тайный советник, сенатор, 1861 – гофмейстер, 1866 – член Госсовета и обер-шенк. В 1861 году торжественно отметили 50-летие его творческой деятельности. Правда, в 1862-м вышел первый и единственный сборник «В дороге и дома», в котором было представлено около 300 стихотворений. Но ожидания не оправдались. Посыпались пародии и насмешки над его стихами.
6 июня 1867 года в свите императрицы князь выехал по железной дороге из Царского Села и совершил большое путешествие по Европе, Молдавии и Крыму. Это был третий выезд в Крым. До этого следовали в Одессу, минуя Кишинев. Первый Высочайший выезд проходил в августе 1861 года. Царская семья прибыла в Одессу и остановилась в доме княгини Воронцовой на Приморском бульваре. 21 августа император отбыл по Тираспольской дороге в Бендеры, а Мария Александровна в тот день посетила Михайловский монастырь и другие учреждения. Из Одессы отплыли в Ялту на пароходе «Тигр». Это был необычный пароход. Новейший английский пароход «Тигр» в ходе штурма Одессы в 1854 году сел на мель в 6 верстах от города и достался русским. С него сняли новейшую паровую машину в 400 сил, оборудование и оснастили ими русский колесный пароходофрегат. Но так, как России тогда не разрешалось иметь на Черном море свой военный флот, то в 1858 году фрегат замаскировали под императорскую яхту. Второй выезд в Крым через Одессу состоялся в 1863 году.
В 1867 году Мария Александровна была очень популярной в народе. Под ее покровительством находилось Общество попечения о раненых и больных воинах, только-только учрежденное императором. А в Бессарабии ее помнили с 1856 года, тогда в Бельцах устроили первый публичный сад. Она умерла в 1880-м – от болезни сердца и чахотки. Но задолго до ее смерти Вяземский стал свидетелем трагических переживаний, сильно подрывавших ее здоровье. Мария Александровна родила императору 7 детей. Роды и простуды сломили ее, она стала болезненной, не могла уделять мужу должного внимания. В 1860-м – император выкупил у наследников влиятельного сановника при дворе Л. С. Потоцкого Ливадию и подарил ее супруге, которая быстро угасала после смерти цесаревича Николая. Приехав Ливадию, она нашла ее прелестной. Но строительство затянулось на годы. Было возведено 70 новых зданий. Только в 1867 году состоялся, уже упомянутый, большой Высочайший приезд царской семьи в Крым, где была вся семья, кроме великого князя Александра Александровича. Императрица прибыла в Ялту на пароходе «Тигр» 16 июня. Там были великие князья Владимир, Сергей, Павел и княжна Мария, великие князья Николай Николаевич и Михаил Николаевич, внук Павла I принц Ольденбургский, министр императорского двора граф Владимир Федорович Адлерберг, обер-камергер Андрей Петрович Шувалов, генерал-губернатор Новороссии и Бессарабии, командующий войсками Одесского военного округа Павел Евстафьевич Коцебу, начальник Черноморского флота контр-адмирал Владимир Александрович фон Глазенап, новый чрезвычайный и полномочный посол России в Османской империи генерал-лейтенант Николай Павлович Игнатьев.
Император следовал в Крым по своему маршруту. 6 июня 1867 года он прибыл со старшими сыновьями из Парижа, где было совершено на него неудачное покушение поляком, в Варшаву. На вокзале его встретила императрица с младшими детьми, великими князьями Сергеем и Павлом и великой княжною Марией. 10 июня – императрица с августейшими детьми выехала в Царское Село. Император лично проводил их до Скерневиц, затем – поехал из Варшавы в Белосток. 12 июня – он был в Вильне. 13 июня – вечером выехал из Вильны в Ригу, куда прибыл вечером 14-го. 18 июня – прибыл в Царское Село. Выехал из Петербурга и через Москву, Тулу, Орел, Харьков, Полтаву, Кременчуг, Елисаветград и Николаев прибыл к императрице в Ливадию 26 июня на пароходе «Тигр». Там с императрицей он и оставался до конца сентября. В. Х. Кондараки написал «Жизнь императора Александра II на Южном берегу Крыма». В том году государь ежедневно совершал прогулки по окрестностям – в коляске, верхом, ходил пешком, купался в море. А в минуты отдыха «слушал прекрасные стихи поэта Вяземского, который в это время еще состоял при Дворе и, несмотря на свои 75 лет, казался бодрым и впечатлительным». Узнав, что в Одессе находится корабль «Квакер-Сити» с большой группой американских туристов, путешествующих по странам Старого Света, император пригласил их в Ливадию. Лично показывал гостям Ливадию и Ореанду, дворцы и парки, а потом его брат великий князь Михаил Николаевич пригласил всех на завтрак. 30 августа – по случаю тезоименитства императора был устроен красочный праздник со скачками, играми, фейерверком. Вечером был разыгран водевиль, специально написанный князем Вяземским.
В конце сентября – император покинул Ялту, в октябре на пароходе «Тигр» императрица отбыла через Севастополь в Одессу, а оттуда – в Кишинев. Это событие тогда описали два человека – В. Х. Кондараки и корреспондент двух крупных американских газет, впоследствии знаменитый американский писатель Марк Твен.
В 1868 году, 7 октября – в Крыму отмечали день тезоименитства Марии Александровны. 7 августа – в Ливадии побывал румынский принц Карл и др. Но такого радостного времяпрепровождения в Крыму, как в 1867 году, больше не повторилось. Мария Александровна предпочитала ездить сюда не только, чтобы подлечиться, но и облегчить свою участь в связи с тем, что с 1866 года немолодой император стал ухаживать за 18-летней княжной Екатериной Михайловной Долгорукой. Увлечение переросло в страстную любовь.
Княжну поселили в Зимнем дворце, где она заняла место «второй императрицы». В 1872-1878 годах – родила трех внебрачных детей: Олега, Георгия и Екатерину. 22 мая 1880-го – императрица скончалась, а через три дня – в Царском Селе прошло тайное венчание императора с морганатической женой, ставшей светлейшей княгиней Юрьевской, восстановленной с детьми во всех правах. Новому счастью император-освободитель радовался недолго – 1 марта 1881 года он был жестоко убит народовольцами.В Кишиневе к приезду императрицы готовились усердно – устроили 5 триумфальных арок. 3 арки – на пути кортежа: у Оргеевской заставы, у каменного моста через Бык, на Павловской (пересечение с Золотой) и у Кафедрального собора – между домами Крупенского и Катаржи. 2 арки построил талантливый архитектор Александр Бернардацци. Самая красивая была у собора. 13 июня с полудня народ заполонил улицы и площади. В три часа пошел дождь, потом еще, еще и еще. Но все покорно стояли. В четыре – появился царский кортеж. 43-летняя серьезно больная императрица следовала на лечение через Кишинев и Одессу в Крым, в имение в Ливадии с сыновьями Сергеем и Павлом (могла быть и дочь Мария). Рядом был и князь Вяземский. На ступенях Кафедрального собора всех встретил архимандрит Кишиневский и Хотинский Антоний (в миру – Алексей Шокатов, родился в 1800 году в Харьковской губернии, магистр богословия Киевской духовной академии, епископ Казанского собора в Петербурге, погребен в Кишиневе в Кафедральном соборе). После короткого молебна и напутствия образом чудотворной иконы Гырбовецкой Божьей Матери, императрица со свитой остановилась в доме губернатора – бывшем доме Варфоломея. 14 июня кортеж отбыл в Одессу.
В «Записках» бессарабского губернатора С. Д. Урусова, относящихся к 1903-1904 годам, сказано: «Казенного дома для губернатора в городе не было, и он снимал, за 6000 руб. в год, старый, очень симпатичный дворянский дом, комнат в 15… При доме был порядочный сад и флигель, в котором помещалась губернаторская канцелярия…»
22 октября – весь кортеж тем же маршрутом возвращался через Кишинев в Петербург. Было возведено еще две арки Александром Бернардацци. Прибыли в Кишинев к вечеру – под большую иллюминацию. До губернаторского дома кортеж сопровождали всадники с факелами. Хлебом-солью императрицу встречал на пороге особняка сам губернатор – Платон Александрович Антонович, генерал-майор, бывший до этого градоначальником Керчи, Одессы, только 16 апреля награжденный орденом св. Владимира 2 ст. Тут же городской голова коллежский асессор Адам Антонович Крыжановский, депутаты.
…Глубокая ночь. Не слышно лая собак. Все спят, кроме князя. Его сочинение вышло большим и во многом далеким от Пушкина. Он никак не мог смириться с тем, что романтический век ушел. Исчезли богини любви.
За поэтическую удаль
Певцу показано на Прут;
Не знал он, навсегда ль, покуда ль,
Но знал, что в Кишинев запрут.
Здесь, как Овидий, наш изгнанник
Заброшен был в глухую даль;
Но року непослушный данник
Не хныкал он в свою печаль.
Его тюремщик, добрый Инзов,
Отцом ему и другом был:
Хоть генерал из разночинчов,
Но благородно поступил.
Честь воздадим ему по праву,
Что разгадал он в шалуне
России будущую славу
И не давил ея в зерне.
И вот прослывший бес арабский,
Наш поэтический пострел,
Невольный житель бессарабский,
Здесь вольно жил и вольно пел.
С молвы стоустной Кишинева
Его стихов, его проказ
От одного в уста другова
По всей России шел разсказ.
Его затверживали сразу,
И каждый шаг, и каждый стих
Вносились словно по заказу,
В легенду сплетней городских.
Всем в радость были эти гостьи:
Его цыганская артель,
И шутки мимолетной злости,
Так метко трафившия в цель.
Кто не любил его медведя?
Кто, как Алеко – то-есть, он –
В его Земфиру, ею бредя,
Сам не был по уши влюблен?
Он молод был! И слава Богу!
Не бойтесь, старость не уйдет,
Когда с житейскаго порогу
Смерть спозаранку не столкнет.
Тогда была пора иная,
Пора веселий и любви,
И знала юность удалая,
Что есть огонь в ея крови.
Тогда в волненьи лихорадки
Бывала юность молода,
Хоть в ком и чуялись задатки
В свой час грядущаго труда.
Кипучей силою сочились
Те упоительные дни,
Но после сухо отрезвились,
Как хмель остывший, и они.
Теперь засели на хинине
Вся эта прыть, весь этот пыл;
Нет лихорадки и в помине,
Но много ли здоровых сил?
От прозаической сухотки
Томит всех спячка иль хандра,
И даже – верить ли? Красотки
Хлопочут как бы в доктора,
Чтоб было женщинам всем льготно
И зубы рвать, и кровь пускать,
И пуще тайны подноготно
Из анатомии узнать,
Сидеть на стуле канцелярском,
В жандармском ведомстве служить
И земстве, хоть бы Красноярском,
Свой голос гласно заявить.
Вы справьтесь с Пушкиным: того ли
При нем искал прекрасный пол?
Охотой, словно из неволи,
И он кривым путем пошел.
Нашла потребность равноправья
И службы с нами наровне,
Но прелестей женодержавья
Тут не утратят ли оне?
Стыдятся жизни бесполезной:
Но что ж полезней может быть,
Как нравиться и быть любезной
И пол мужской с ума сводить?
Бывало, без причуд и фальшей
Цель женщинам любовь была,
Но филантропия их дальше
Хорошеньких мужчин не шла.
Пожалуй, есть и филантропки,
Но как-то не на прежний лад:
Больным все стряпают похлебки
Или просвирами глядят.
Пусть женщина себя дурачит,
Но мне смешней, когда наш брат
Хлопочет, гневается, плачет,
Что не повышен женский штат;
Будь женщина хоть бы Венера,
Он не знаток в ея лице,
Он ищет в ней иль землемера,
Иль академика в чепце.
О, Пушкин, под удушьем прозы
Свой мир не распознал бы ты:
Утилитарности морозы
Побили прежние цветы.
Тебя ищу я в Кишиневе
И в Петербурге я ищу:
Но место пусто, жизнь суровей,
И бывший о былом грущу.
Для прежней жизни век наш жуток,
Весь мир – все тот же Кишинев:
Нет Пушкиным стихов, ни шуток,
Ни гениальных шалунов.
23 октября высочайший кортеж отправился из Кишинева в Петербург.
Автор: Виктор Кушниренко
«Блокнот Молдова» предлагает подписаться на наш телеграм-канал https://t.me/bloknotmd - все новости в одном месте.
Новости на Блoкнoт-Молдова