Молдова Пятница, 29 марта

Пребывание князя Вяземского в Кишиневе в 1867 году

(К 230-летию со дня рождения).

Князь Петр вышел из особняка губернатора, бывшего ранее новым домом откупщика Варфоломея и изъятого у него за долги. Дом строился в те годы, когда молодой Пушкин отбывал тут свою первую ссылку. Говорят, поэт боготворил его дочь Пульхерицу, посвятил ей немало стихов.

Князь пересек главную улицу Кишинева и погрузился в небольшой тихий сад, озаряемый теплой золотой осенью. У дальней аллеи он остановился. Три старые акации указали ему место, где Пушкин любил гулять, беседовать с друзьями. Тут он назначал свидания своей гречанке. Кто знает, может быть, Калипсо и целовалась с Байроном. Да… – нынче времена другие. Без романтической любви. Без романтических дев.

Словно шаль гречанки, город окутала черная южная ночь. Но князь не   ложился. Всю дорогу он сочинял. И теперь решил дописать начатое. Это было стихотворение «В Севастополе». Под ним князь сделал помету: «Задумано в Севастополе и в Ливадии. Сочинено дорогою – вечером, записано в Кишиневе 22 октября 1867. Пушкин, благослови, Владыко!»

Пушкин благословил. Но князя ко сну не отпустил. И на белый лист легли стихи, которые Вяземский озаглавил просто «Проездом через Кишинев». Так рождался поэтический цикл «Крымские фотографии 1867 года»…

В 1830-х годах князь пережил череду личных трагедий: смерти детей, друзей, гибель Пушкина, у постели которого находился до самой кончины поэта. До 1839-го жил за границей. Там подружился с Мицкевичем, Стендалем, Шарлем де Сент-Бёвом, Шатобрианом, Ламартином, Гюго, Альфредом де Мюсси, Алессандро Мандзони. В 1848 году издал биографию Д. И. Фонвизина, которую Пушкин читал в рукописи и высоко оценил. Пытался обратить на себя внимание, подал императору записку о цензуре, после которой был создан Бутурлинский комитет, но без участия князя. Когда умер седьмой ребенок, в 1850 году – совершил паломничество в Иерусалим к Гробу Господню. Лечился в Европе от тяжелой нервной болезни. Написал ряд стихотворений на Крымскую войну. Их публиковали не только в России, но и за рубежом. В Бельгии, Швейцарии, Пруссии была издана его книга «Письма русского ветерана 1812 года о Восточном вопросе, опубликованная князем Остафьевским» (1854-1855). При Александре II – вернулся в Россию и получил пост товарища министра народного просвещения, в 1856-1858 – возглавлял Главное управление цензуры, готовил цензурную реформу. Тогда и стал одним из любимых приближенных императрицы Марии Александровны. Опять посыпались награды и чины: 1855 – тайный советник, сенатор, 1861 – гофмейстер, 1866 – член Госсовета и обер-шенк. В 1861 году торжественно отметили 50-летие его творческой деятельности. Правда, в 1862-м вышел первый и единственный сборник «В дороге и дома», в котором было представлено около 300 стихотворений. Но ожидания не оправдались. Посыпались пародии и насмешки над его стихами.

6 июня 1867 года в свите императрицы князь выехал по железной дороге из Царского Села и совершил большое путешествие по Европе, Молдавии и Крыму. Это был третий выезд в Крым. До этого следовали в Одессу, минуя Кишинев. Первый Высочайший выезд проходил в августе 1861 года. Царская семья прибыла в Одессу и остановилась в доме княгини Воронцовой на Приморском бульваре. 21 августа император отбыл по Тираспольской дороге в Бендеры, а Мария Александровна в тот день посетила Михайловский монастырь и другие учреждения. Из Одессы отплыли в Ялту на пароходе «Тигр». Это был необычный пароход. Новейший английский пароход «Тигр» в ходе штурма Одессы в 1854 году сел на мель в 6 верстах от города и достался русским. С него сняли новейшую паровую машину в 400 сил, оборудование и оснастили ими русский колесный пароходофрегат. Но так, как России тогда не разрешалось иметь на Черном море свой военный флот, то в 1858 году фрегат замаскировали под императорскую яхту. Второй выезд в Крым через Одессу состоялся в 1863 году.

В 1867 году Мария Александровна была очень популярной в народе. Под ее покровительством находилось Общество попечения о раненых и больных воинах, только-только учрежденное императором. А в Бессарабии ее помнили с 1856 года, тогда в Бельцах устроили первый публичный сад. Она умерла в 1880-м – от болезни сердца и чахотки. Но задолго до ее смерти Вяземский стал свидетелем трагических переживаний, сильно подрывавших ее здоровье. Мария Александровна родила императору 7 детей. Роды и простуды сломили ее, она стала болезненной, не могла уделять мужу должного внимания. В 1860-м – император выкупил у наследников влиятельного сановника при дворе Л. С. Потоцкого Ливадию и подарил ее супруге, которая быстро угасала после смерти цесаревича Николая. Приехав Ливадию, она нашла ее прелестной. Но строительство затянулось на годы. Было возведено 70 новых зданий. Только в 1867 году состоялся, уже упомянутый, большой Высочайший приезд царской семьи в Крым, где была вся семья, кроме великого князя Александра Александровича. Императрица прибыла в Ялту на пароходе «Тигр» 16 июня. Там были великие князья Владимир, Сергей, Павел и княжна Мария, великие князья Николай Николаевич и Михаил Николаевич, внук Павла I принц Ольденбургский, министр императорского двора граф Владимир Федорович Адлерберг, обер-камергер Андрей Петрович Шувалов, генерал-губернатор Новороссии и Бессарабии, командующий войсками Одесского военного округа Павел Евстафьевич Коцебу, начальник Черноморского флота контр-адмирал Владимир Александрович фон Глазенап, новый чрезвычайный и полномочный посол России в Османской империи генерал-лейтенант Николай Павлович Игнатьев.

Император следовал в Крым по своему маршруту. 6 июня 1867 года он прибыл со старшими сыновьями из Парижа, где было совершено на него неудачное покушение поляком, в Варшаву. На вокзале его встретила императрица с младшими детьми, великими князьями Сергеем и Павлом и великой княжною Марией. 10 июня – императрица с августейшими детьми выехала в Царское Село. Император лично проводил их до Скерневиц, затем – поехал из Варшавы в Белосток. 12 июня – он был в Вильне. 13 июня – вечером выехал из Вильны в Ригу, куда прибыл вечером 14-го. 18 июня – прибыл в Царское Село. Выехал из Петербурга и через Москву, Тулу, Орел, Харьков, Полтаву, Кременчуг, Елисаветград и Николаев прибыл к императрице в Ливадию 26 июня на пароходе «Тигр». Там с императрицей он и оставался до конца сентября. В. Х. Кондараки написал «Жизнь императора Александра II на Южном берегу Крыма». В том году государь ежедневно совершал прогулки по окрестностям – в коляске, верхом, ходил пешком, купался в море. А в минуты отдыха «слушал прекрасные стихи поэта Вяземского, который в это время еще состоял при Дворе и, несмотря на свои 75 лет, казался бодрым и впечатлительным». Узнав, что в Одессе находится корабль «Квакер-Сити» с большой группой американских туристов, путешествующих по странам Старого Света, император пригласил их в Ливадию. Лично показывал гостям Ливадию и Ореанду, дворцы и парки, а потом его брат великий князь Михаил Николаевич пригласил всех на завтрак. 30 августа – по случаю тезоименитства императора был устроен красочный праздник со скачками, играми, фейерверком. Вечером был разыгран водевиль, специально написанный князем Вяземским.

В конце сентября – император покинул Ялту, в октябре на пароходе «Тигр» императрица отбыла через Севастополь в Одессу, а оттуда – в Кишинев. Это событие тогда описали два человека – В. Х. Кондараки и корреспондент двух крупных американских газет, впоследствии знаменитый американский писатель Марк Твен.

В 1868 году, 7 октября – в Крыму отмечали день тезоименитства Марии Александровны. 7 августа – в Ливадии побывал румынский принц Карл и др. Но такого радостного времяпрепровождения в Крыму, как в 1867 году, больше не повторилось. Мария Александровна предпочитала ездить сюда не только, чтобы подлечиться, но и облегчить свою участь в связи с тем, что с 1866 года немолодой император стал ухаживать за 18-летней княжной Екатериной Михайловной Долгорукой. Увлечение переросло в страстную любовь.

Княжну поселили в Зимнем дворце, где она заняла место «второй императрицы». В 1872-1878 годах – родила трех внебрачных детей: Олега, Георгия и Екатерину. 22 мая 1880-го – императрица скончалась, а через три дня – в Царском Селе прошло тайное венчание императора с морганатической женой, ставшей светлейшей княгиней Юрьевской, восстановленной с детьми во всех правах. Новому счастью император-освободитель радовался недолго – 1 марта 1881 года он был жестоко убит народовольцами.В Кишиневе к приезду императрицы готовились усердно – устроили 5 триумфальных арок. 3 арки – на пути кортежа: у Оргеевской заставы, у каменного моста через Бык, на Павловской (пересечение с Золотой) и у Кафедрального собора – между домами Крупенского и Катаржи. 2 арки построил талантливый архитектор Александр Бернардацци. Самая красивая была у собора. 13 июня с полудня народ заполонил улицы и площади. В три часа пошел дождь, потом еще, еще и еще. Но все покорно стояли. В четыре – появился царский кортеж. 43-летняя серьезно больная императрица следовала на лечение через Кишинев и Одессу в Крым, в имение в Ливадии с сыновьями Сергеем и Павлом (могла быть и дочь Мария). Рядом был и князь Вяземский. На ступенях Кафедрального собора всех встретил архимандрит Кишиневский и Хотинский Антоний (в миру – Алексей Шокатов, родился в 1800 году в Харьковской губернии, магистр богословия Киевской духовной академии, епископ Казанского собора в Петербурге, погребен в Кишиневе в Кафедральном соборе). После короткого молебна и напутствия образом чудотворной иконы Гырбовецкой Божьей Матери, императрица со свитой остановилась в доме губернатора – бывшем доме Варфоломея. 14 июня кортеж отбыл в Одессу.

В «Записках» бессарабского губернатора С. Д. Урусова, относящихся к 1903-1904 годам, сказано: «Казенного дома для губернатора в городе не было, и он снимал, за 6000 руб. в год, старый, очень симпатичный дворянский дом, комнат в 15… При доме был порядочный сад и флигель, в котором помещалась губернаторская канцелярия…»

22 октября – весь кортеж тем же маршрутом возвращался через Кишинев в Петербург. Было возведено еще две арки Александром Бернардацци. Прибыли в Кишинев к вечеру – под большую иллюминацию. До губернаторского дома кортеж сопровождали всадники с факелами. Хлебом-солью императрицу встречал на пороге особняка сам губернатор – Платон Александрович Антонович, генерал-майор, бывший до этого градоначальником Керчи, Одессы, только 16 апреля награжденный орденом св. Владимира 2 ст. Тут же городской голова коллежский асессор Адам Антонович Крыжановский, депутаты.

…Глубокая ночь. Не слышно лая собак. Все спят, кроме князя. Его сочинение вышло большим и во многом далеким от Пушкина. Он никак не мог смириться с тем, что романтический век ушел. Исчезли богини любви.

 

За поэтическую удаль

Певцу показано на Прут;

Не знал он, навсегда ль, покуда ль,

Но знал, что в Кишинев запрут.

 

Здесь, как Овидий, наш изгнанник

Заброшен был в глухую даль;

Но року непослушный данник

Не хныкал он в свою печаль.

 

Его тюремщик, добрый Инзов,

Отцом ему и другом был:

Хоть генерал из разночинчов,

Но благородно поступил.

 

Честь воздадим ему по праву,

Что разгадал он в шалуне

России будущую славу

И не давил ея в зерне.

 

И вот прослывший бес арабский,

Наш поэтический пострел,

Невольный житель бессарабский,

Здесь вольно жил и вольно пел.

 

С молвы стоустной Кишинева

Его стихов, его проказ

От одного в уста другова

По всей России шел разсказ.

 

Его затверживали сразу,

И каждый шаг, и каждый стих

Вносились словно по заказу,

В легенду сплетней городских.

 

Всем в радость были эти гостьи:

Его цыганская артель,

И шутки мимолетной злости,

Так метко трафившия в цель.

 

Кто не любил его медведя?

Кто, как Алеко – то-есть, он –

В его Земфиру, ею бредя,

Сам не был по уши влюблен?

 

Он молод был! И слава Богу!

Не бойтесь, старость не уйдет,

Когда с житейскаго порогу

Смерть спозаранку не столкнет.

 

Тогда была пора иная,

Пора веселий и любви,

И знала юность удалая,

Что есть огонь в ея крови.

 

Тогда в волненьи лихорадки

Бывала юность молода,

Хоть в ком и чуялись задатки

В свой час грядущаго труда.

Кипучей силою сочились

Те упоительные дни,

Но после сухо отрезвились,

Как хмель остывший, и они.

 

Теперь засели на хинине

Вся эта прыть, весь этот пыл;

Нет лихорадки и в помине,

Но много ли здоровых сил?

 

От прозаической сухотки

Томит всех спячка иль хандра,

И даже – верить ли? Красотки

Хлопочут как бы в доктора,

Чтоб было женщинам всем льготно

И зубы рвать, и кровь пускать,

И пуще тайны подноготно

Из анатомии узнать,

 

Сидеть на стуле канцелярском,

В жандармском ведомстве служить

И земстве, хоть бы Красноярском,

Свой голос гласно заявить.

 

Вы справьтесь с Пушкиным: того ли

При нем искал прекрасный пол?

Охотой, словно из неволи,

И он кривым путем пошел.

 

Нашла потребность равноправья

И службы с нами наровне,

Но прелестей женодержавья

Тут не утратят ли оне?

 

Стыдятся жизни бесполезной:

Но что ж полезней может быть,

Как нравиться и быть любезной

И пол мужской с ума сводить?

 

Бывало, без причуд и фальшей

Цель женщинам любовь была,

Но филантропия их дальше

Хорошеньких мужчин не шла.

 

Пожалуй, есть и филантропки,

Но как-то не на прежний лад:

Больным все стряпают похлебки

Или просвирами глядят.

 

Пусть женщина себя дурачит,

Но мне смешней, когда наш брат

Хлопочет, гневается, плачет,

Что не повышен женский штат;

 

Будь женщина хоть бы Венера,

Он не знаток в ея лице,

Он ищет в ней иль землемера,

Иль академика в чепце.

 

О, Пушкин, под удушьем прозы

Свой мир не распознал бы ты:

Утилитарности морозы

Побили прежние цветы.

 

Тебя ищу я в Кишиневе

И в Петербурге я ищу:

Но место пусто, жизнь суровей,

И бывший о былом грущу.

 

Для прежней жизни век наш жуток,

Весь мир – все тот же Кишинев:

Нет Пушкиным стихов, ни шуток,

Ни гениальных шалунов.

23 октября высочайший кортеж отправился из Кишинева в Петербург.

Автор: Виктор Кушниренко

«Блокнот Молдова» предлагает подписаться на наш телеграм-канал https://t.me/bloknotmd - все новости в одном месте. 

Новости на Блoкнoт-Молдова
Князь Вяземский
2
0