Драматическая судьба королевы сказалась на ее кишиневском дворце

От кишиневского дворца сербской королевы Натальи Обренович остались только вековые сосны.

Центральный парк культуры и отдыха, ныне «Валя Морилор» – излюбленное место отдыха кишиневцев. Здесь всегда много посетителей. Горожане, неторопливо идущие к гранитной лестнице спуска в парк, напротив здания госуниверситета, как правило, даже не подозревают, что здесь когда-то находился королевский дворец, известный краеведам под названием «Дом Пронина».

В историю этого исчезнувшего здания на улице Садовой, ныне Алексея Матиевича, вплелись имена разных людей – это и сразу две королевские особы, и известный проходимец своего времени, и знаменитый итальянский маршал, и даже «цыганский барон». Но первой хозяйкой еще недостроенного  дворца стала сербская королева Наталья Кешко-Обренович.

Кишиневский чертог для сербской королевы

Наталья Кешко, 1859 года рождения, была молдавских кровей – родилась в семье полковника русской службы, бессарабского помещика Петра Кешко и знатной княжны Пульхерии Стурдзы. В Кишиневе сохранился дом ее бабушки – Замфиры Казимир-Кешко, в котором она останавливалась, когда приезжала в Бессарабию.

Дом бабушки Натальи Кешко

Судьбе было угодно в 1875 году встретиться Наталье с сербским принцем Миланом Обреновичем и выйти за него замуж. Вскоре принц стал королем, а у четы родился сын Александр.

Семейная жизнь складывалась неудачно. Милан был мотом и распутником, сумел заложить почти всё королевское достояние в иностранных банках. Сербии грозило общегосударственное банкротство. В результате борьбы партий Милана низложили, вынудили передать трон в руки несовершеннолетнего сына и выслали из страны.

В жизни Натальи Обренович наступил сложный период: развод с Миланом, борьба за право находиться в Сербии с сыном. В результате Наталье был сохранен ее королевский статус и было разрешено находиться в Сербии.

Королева-мать оказывала на правящего сына Александра огромное влияние. Это вызывало серьезные политические интриги при дворе, которые закончились в 1898 году отъездом Натальи за границу, во Францию.

Именно в этот период Наталья, охваченная ностальгией по родине, решила вернуться в Кишинев. В связи с этим она купила большой участок земли на улице Садовой, бывшей тогда границей города, и приказала начать строительство большого дома, по сути дворца, достойного королевы. Строительство близилось к завершению, когда трагедия перечеркнула ее планы вернуться на родину.

В 1903 году в Сербии произошел военный переворот. Король Александр и его жена были зверски убиты. К власти пришла династия Карагеоргиевичей. Убитая горем Наталья осталась жить во Франции, постриглась в монахини и закончила свою жизнь в 1941 году в монастыре Сен-Дени. Практически готовый дворец на Садовой остался без хозяев и его через цепочку посредников купил некто Георгий Пронин.

Наталья Обренович в Париже

«Великий комбинатор»

Георгий Пронин был выдающейся личностью, правда, из тех, кому большинство честных людей руки не подают. Он обладал темной биографией. Наиболее подробные сведения о нем сообщил в своих записках губернатор Бессарабии князь С.Д. Урусов.

Пронин был выходцем из Орла, на момент появления в Кишиневе являлся купцом первой гильдии. До приезда в столицу Бессарабии он обитал в Одессе, где брал подряды по замощению улиц. После того, как попался на крупных финансовых аферах, одесские власти выдворили его из своего города.

В Бессарабии Пронин пошел знакомым маршрутом. Он добыл подряд на мощение гранитным булыжником улиц Кишинева. При этом Пронин пообещал городскому главе привезти такой же, как и на Красной площади в Москве. Но смошенничал: получил деньги на первосортный гранит, а вымостил улицы третьесортным. Вспыхнул грандиозный скандал, но Пронин благодаря дружбе с Павлом Крушеваном, известным бессарабским черносотенцем, редактором правой влиятельной газеты «Бессарабец» сумел его замять и уйти от наказания в столь громком деле.

Организатор погрома

Пронин еще более чем аферой с мощением улиц прославился как один из организаторов печально известного на весь мир еврейского погрома в апреле 1903 года в Кишиневе. В этом городе, половину которого в то время составляли евреи, были сильны позиции еврейского бизнеса. Предприниматели-евреи сильно мешали Пронину, сбивали цены подрядов, перехватывали выгодные заказы. Пронин постепенно свернул «скользкие» дела, начал заниматься общественной деятельностью, стал директором в кишиневском тюремном комитете и, не скрывая своей ненависти к евреям, еще больше сблизился с Крушеваном.

С самого приезда в Кишинев Пронин позиционировал себя как «истинно русский патриот». Бессарабский губернатор Урусов вспоминал в своих записках, что Пронин не раз намекал ему на «некоторую близость свою к министру внутренних дел Плеве, о том, как министр принимал его наедине и подолгу с ним разговаривал. При окончании одной из таких бесед он сказал министру: „Ваше высокопревосходительство, в России есть только два истинно русских, преданных Царю и родине человека,- вы и я”, - после чего министр будто бы улыбнулся и крепко пожал ему руку».

Вскоре после апрельских событий 1903 года соответствующим расследованием было доказано участие петербургских властей, и в первую очередь министра внутренних дел фон Плеве, в организации кишиневского погрома. А что касается Пронина, то он вместе с Крушеваном был главной движущей силой на месте: журналист писал гневные обличительные антисемитские статьи о ритуальных убийствах евреями невинных христианских детей, авантюрист-подрядчик распространял их среди простого люда и финансово подогревал его «справедливый гнев».

На громком процессе, как писал Урусов, «особенно интересен был допрос Пронина, которого истцы поворачивали по очереди на горячих угольях, прилагая все старания для того, чтобы обратить его из свидетеля в подсудимого. Пронина уличали в составлении зажигательных воззваний, в распространении опасных для евреев ложных слухов». Однако купец благодаря высоким связям так и не был официально признан виновным.

Любопытно, что уже и после процесса, в преддверии очередных  христианских праздников, Пронин распространял слухи о попытках евреев добыть для ритуальных действий христианскую кровь. Урусов писал: «Полиция доносила, что сдержать негодующее православное простонародье она не в силах, ждали немедленных беспорядков. Пришлось воспользоваться правами губернатора по положению об охране и выслать Пронина административным порядком из Кишинева на все праздничное время. Эффект этой высылки получился прекрасный, и я не думаю, чтобы положение об охране было когда-либо в России удачнее применено».

Погром 1903 г.

Дворец меняет хозяев

Пронина из-за громких афер и открыто демонстрируемого им антисемитизма не очень жаловало высшее кишиневское общество. Дабы придать светской респектабельности и продемонстрировать свое богатство, Пронин решил обзавестись в Кишиневе подобающей резиденцией, и вдруг ставший бесхозным дворец сербской королевы пришелся ему очень кстати. Он выкупил его, достроил, сделал его интерьер еще более богатым и наслаждался пребыванием в этом доме до своей смерти в 1915 году.

Наследники Пронина похозяйничали во дворце  недолго. Февральская и Октябрьская революции разметали их судьбы. Известно, что новые владельцы в 1918 году оказались вне пределов Бессарабии и бесследно пропали в огне революционных бурь и гражданской войны на территории России.

С 1918 года Бессарабия оказалась в составе Румынии, и у здания появились новые хозяева. В 1924 году  дом Пронина упоминается в румынской прессе: газета «Societatea de mâine» назвала его среди главных достопримечательностей Кишинёва наряду с Собором, Примарией и Благородным собранием, причём признала, цитируем, «настоящим чудом».

Новые владельцы не очень следили за состоянием дворца. Незадолго до 1930 года примария Кишинева выкупила его за 3 миллиона 600 тыс. леев и взялась за 700 тыс. леев отремонтировать его, причем расходы на ремонт взяли на себя все уезды Бессарабии.

От опального итальянского маршала к румынскому королю

Дом привели в подарок, и, как мы узнаем из газеты «Бессарабское слово», в 1930 году кишиневская примария подарила его маршалу Бадольо в «знак признательности».

В общем-то выбор примарии вызывает удивление. Не подумайте плохого, кандидат в новые хозяева дома Пронина был очень уважаем. Знаменитый итальянский маршал Пьетро Бадальо был, безусловно, выдающимся человеком своей эпохи. Еще бы – маршал и начальник Генерального штаба при Бенито Муссолини, сумел привести итальянские войска к победе над Эфиопией в 1936 году, в 1943 году возглавил заговор против дуче и вывел Италию из Второй мировой войны.

Но парадокс заключается в том, что Бадольо в тот период не был во власти, он был в опале. У него, убежденного антифашиста, с трудом складывались отношения с Муссолини, и в 1928 году был очередной кризис в этих отношениях: дуче вывел его из Генерального штаба и отправил подальше от Рима в почетную ссылку в Ливию, на должность генерал-губернатора. И вернулся к руководящему посту в вооруженных силах Италии Бадальо только в 1933 году.

Дом Пронина – не единственный знак внимания итальянскому маршалу со стороны румынско-бессарабских властей. В межвоенный период одна из центральных улиц Кишинёва, нынешняя Армянская, также носила имя Бадольо.

Нет достоверных  свидетельств, что Бадольо  хотя бы заходил в свой новый дом. Видимо, отказался от подарка.  В любом случае, уже через несколько лет кишиневская примария опять дарит дом Пронина, но на этот раз самому румынскому  королю.

В тот период, с 1930 по 1940 годы, королевский престол занимал Кароль II. С это времени дом Пронина во всех официальных документах стали называть Королевским дворцом. На этот раз новый владелец не отказался от подарка, во дворце расположились целый ряд организаций, среди которых  Королевский Фонд «Principele Carol». В это время виноградники за Садовой улицей начали превращаться в парк, за дворцом были  устроены сохранившаяся до сегодняшнего дня гранитная  лестница в парк и каскадный фонтан.

Маршал Бадольо

Румынский король Кароль II

Дом Пронина в межвоенный период

Землетрясение, война, гибель

В 1940 году произошел очередной политический виток, Бессарабия вошла в состав СССР, а дом Пронина, бывшую королевскую резиденцию, советская власть отдала детям: там расположился Дворец пионеров.

10 ноября 1940 г.  в Молдавии произошло одно из самых разрушительных землетрясений в ее современной истории. Наиболее крупные разрушения в Кишиневе были в верхней части города, особенно в районе улицы Садовой. И здесь главной жертвой землетрясения (сейчас мы не говорим, конечно, о погибших людях, точное число которых неизвестно) стали  уникальные по своей архитектуре здания – бывшая третья гимназия и дом Пронина.

Масштабы разрушений были чудовищными, их последствия и предопределили окончательную гибель здания. Бомбежки и артобстрелы во время войны в 1941-1944 годах также не способствовали сохранности уникального сооружения. Более того, в военные годы и было ограблено мародерами роскошное внутреннее убранство дворца.

Окончание войны дом Пронина встретил практически одними  стенами. Сооружение приспособили под дневной кинотеатр. Последний фильм, который здесь крутили в 1952 году, был трофейный – «Цыганский барон». Сразу после сеанса разразился мощный ураган. Часть стен, подмытая сильным ливнем, рухнула. Оставшиеся стоять в аварийном состоянии стены снесли, так как они представляли опасность для людей.

Так закончил свою жизнь самый красивый дом в истории Кишинева. Сейчас на этом месте находится главный вход в парк «Валя Морилор», здесь начинается лестница, спускающаяся к озеру. Практически в центре места, которое занимал дом Пронина, установлен памятник известным и трагически погибшим молдавским артистам Дойне и Иону Алдя-Теодорович.

Практически не осталось свидетелей былого великолепия дома Пронина. Хотя… Сохранились вековые сосны, посаженные в 1906 году и которые росли вокруг дома и в его дворе. Каждое дерево огорожено и охраняется государством. Но многое ли эти сосны могут нам рассказать о превратности судеб бывших владельцев уже тоже ставшего бывшим дома. 

Дом Пронина после Второй мировой войны

                                                                                                     Аркадий Манеску