Почему после дуэли Сушков круто изменил жизнь и до самой смерти писал о святителе Филарете

В 1843 году Николай Васильевич Сушков, будучи гражданским губернатором Минска, официально вышел в отставку и жил в Москве. 

Написанные ранее пьесы набирали успех.  В 1852 году зрители хорошо приняли  бенефис М. С. Щепкина с пьесой Сушкова «Молдавская Кукона». 

  А перед смертью известный драматург, поэт и журналист, автор воспоминаний о Пушкине, стал усердно трудиться над «Записками о жизни и времени святителя Филарета, митрополита Московского». Почему?

  Дело все в том, что  после одной дуэли, закончившейся смертью противника, Сушков был приговорен к нескольким месяцам в Тираспольской крепости и духовному покаянию.  Последнее наказание пожелал отбывать в Москве. И именно митрополит Филарет помог ему совершить духовный переворот. Сушков пришел к глубокой религиозности. Стал членом Московского общества любителей духовного просвещения. Это отразилось на его дальнейшем творчестве.  Но смертельная дуэль  долго не отпускала его. Написал в стихах комедийную пьесу «Дуэлиоты», которая несколько раз ставилась на московской сцене.

   Что же это была за дуэль? И где она совершилась?

  Но сначала несколько слов о митрополите Филарете (в миру – Василий Михайлович Дроздов), который наставлял царские семьи и Пушкина. Он сыграл ключевую роль в совершении престолонаследия от Александра I к Николаю I. В июле 1823 года в глубочайшей тайне составил манифест о переходе прав на российский престол от цесаревича Константина Павловича к великому князю Николаю Павловичу. С 16 августа манифест хранился в Успенском соборе Кремля.

   22 августа 1826 года в Москве архиепископ Филарет участвовал в венчании на царство нового императора Николая I и был возведен в сан митрополита Московского и Коломенского.

    В 1837 году, в день 25-летия Бородинского сражения, участвовал в закладке храма Христа Спасителя, способствовал его возведению.

   26 августа 1856 года совершил священное коронование Александра II.

    26 мая 1828 года, в свой день рождения, помилованный новым императором, Пушкин написал стихотворение «Дар напрасный, дар случайный».

Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?

Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал,
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал?..

Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.

   Филарет обратил внимание на это стихотворение поэта, написал на него ответ-наставление (вариант, опубликованный Сушковым).

 

Не напрасно, не случайно
Жизнь судьбою мне дана,
Не без правды ею тайно
На печаль осуждена.

Сам я своенравной властью
Зло из темных бездн воззвал,
Сам наполнил душу страстью,
Ум сомненьем взволновал.

Вспомнись мне забвенный мною!
Просияй сквозь сумрак дум –
И созиждется Тобою
Сердце чисто, светлый ум.

   Только в 1830 году Пушкин дал свой ответ на это наставление.

В часы забав иль праздной скуки,
Бывало, лире я моей
Вверял изнеженные звуки
Безумства, лени и страстей.

Но и тогда струны лукавой
Невольно звон я прерывал,
Когда твой голос величавый
Меня внезапно поражал.

Я лил потоки слез нежданных,
И ранам совести моей
Твоих речей благоуханных
Отраден чистый был елей.

И ныне с высоты духовной
Мне руку простираешь ты,
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйные мечты.

Твоим огнем душа палима
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе серафима
В священном ужасе поэт.

   Комментируя этот ответ Пушкина в статье 2006 года «К литературной переписке митрополита Филарета и А. С. Пушкина»,  священник Иоанн Малинин говорит: «И еще один момент. Человек, знакомый с православной гимнографией, обратит внимание на знакомое словосочетание: “с высоты… силой”. 26 мая – день рождения поэта – иногда попадает в период празднования и попразднства Пятидесятницы – дня Святой Троицы. В одном из песнопений на этот двунадесятый праздник есть слова: “С высоты силою учеником, Христе, дондеже облечетеся рекл еси…” (ирмос 3-й песни канона). Пушкин чтил “обычаи родной старины”, в которые входило посещение храма по великим праздникам. Кроме того, известно, что он самостоятельно изучал Священное Писание. Таким образом, отвечая митрополиту Филарету и используя слова общего для них лексикона, Пушкин не только выражает благодарность за внимание к его духовным и душевным терзаниям, но и показывает, что он не чуждое чадо для Церкви Христовой».

    Вспомним тут, что и в опальные годы, томясь в Кишиневе, молодой поэт посещал «старый собор», церковь в митрополии, был на исповеди, причащался.

    Митрополит Филарет скончался в 1867 году. Но и в наши дни личность  Филарета привлекает внимание исследователей. Действует «Филаретовский проект», в рамках которого изучается биография и труды митрополита. С 2004 года выходит научный журнал «Филаретовский альманах». Издан библиографический указатель его трудов и литературы о нем. Каждый год 2 декабря, в память Филарета, проходят научные конференции.

  Именно беседы Филарета оказали ключевое воздействие на жизнь Николая Васильевича Сушкова (15.XI.1796-7.VII.1871). Он был давно знаком с молодым Пушкиным. Именно он передал ему поэму «Бахариада» М. М. Хераскова, когда Пушкин в Петербурге работал над своей поэмой «Руслан и Людмила».

    1 декабря 1826  года из Пскова помилованный царем Пушкин писал к князю П. А. Вяземскому: «При сем письмо к Алексееву (род моего Сушкова), отдай для доставления Киселеву – вой – вым, как хошь». Речь шла о знаменитом письме к Н. С. Алексееву с воспоминаниями о Кишиневе.

    20 марта 1827 года  Н. С. Алексеев сообщил Пушкину из крепости Хотин о дуэли в Кишиневе адъютанта графа М. С. Воронцова  в Одессе поручика К. К. Варлама  с  Сушковым.

    «Перейдем к описанию другого рода, которое в твоем вкусе и верно полюбится: на сих днях вечером у Вакери (Ф. Г. Вакар, полковник в Кишиневе, муж Виктории (ур. Кешко) – В. К.) Варлам вызвал в сени Сушкова, и потом на улицу, упрекал его в каких-то двусмысленных словах, на счет его сказанных, и позволил себе возвысить голос; С. просил его утихнуть, уверял, что ничего не имел против него и предлагал всякое благородное удовлетворение; но Валах не внимал гласу благоразумия, и дело дошло до калмыцкого балета.

    Разумеется что Су... вызвал его – Липранди (И. П. Липранди, подполковник – В. К.) был его секундантом; Вар.<лам> долго никого не находил, и наконец по усилиям весьма упорным убедили меня: назначили свидание у Дюпона (владелец французского магазина моды и книжной лавки в Кишиневе – В. К.) в саду, условились во всем и казалось дело в шляпе; но ни гвардейской мундир, ни звание адъютанта графа Воронцова не могли переделать врожденных чувств: полиция, комендант и отряд жандармов были извещены еще с утра; весь кортеж прибыл к саду, сопровождаемый родственниками и людьми Варлама, в минуту, когда мы едва начали заряжать пистолеты, осторожность с нашей стороны требовала удалиться, я взбесился, наговорил весьма много Вар.<ламу> и предложил С...ву драться: он сделал промах, я выстрелил на воздух, не имея ничего против сего последнего, кроме приязни и уважения к благородным правилам; нам запретили повторить выстрел, и мы удалились с презрением к подлецу, но не удовлетворенные. –

    Через четыре дни граф Пален (Ф. П. Пален, градоначальник Одессы – В. К.)  присылает эстафет с предложениями в самых лестных выражениях: Сушкову отправиться на следствие в Измаил, а мне в Хотин; но Сабанеев (И. В. Сабанеев, корпусный генерал в Тирасполе – В. К.) поступил с меньшей деликатностью: он просто написал к коменданту, чтоб выслал Вар.<лама> в Тирасполь. –

    Я третий день в Хотине в хорошем обществе свитских старых моих знакомых; ожидаю последствий – и может быть на некоторое время заточения, потому что Сушков, не видя возможности удовлетворить себя, написал письмо к государю, объясняя все подробности. Я утешаю себя только мыслию, что в поступке моем хотя и есть противузаконное, но ничего постыдного».

   В том же году – Варлам был убит Сушковым в Тирасполе. По словам Ф.  Ф. Вигеля, дуэль состоялась в августе 1827 года. В «Записках» Вигеля есть такой эпизод.

  «Самый младший из шести братьев Сушковых, Москве и разным губерниям известный смелостию своих поступков, которые нередко имели для них весьма неприятные последствия, Николай Васильевич, принялся было сперва за поэзию и довольно успешно, но вскоре потом бросил ее, чтобы заняться службой. Весьма молодым человеком был он советником таврической казенной палаты и сильно поссорился с вице-губернатором Курутой. Он очень полюбился Воронцову, который в этом деле весьма несправедливо держал его сторону, за что, кажется, был он преследуем министерством финансов.

    Гораздо после отъезда моего из Кишинева, по представлению покровительствующего ему Воронцова, назначен был он членом бессарабского Верховного совета. Варлам в то время гостил у слепого отца. Причиною раздора его с Сушковым была г-жа Фурман (жена А. Ф. Фурмана, контролера в бессарабском правительстве – В. К.), равно к обоим приветливая; подробности же неприятных между ими встреч мне неизвестны.

    Раз где-то, не умея отвечать на колкости Сушкова, глупый, вздорный и вместе с тем довольно трусливый Варлам в запальчивости при всех дал ему пощечину и потом ну бежать, оставив шляпу и шинель. Тем не должно было кончиться; на следующее утро вооруженные враги выехали за город в условленное место, но самим Варламом предупрежденная полиция была в засаде и не допустила их до драки; начальство же вскоре под предлогом комиссии разослало их в противоположные стороны. Дело было сериозное, оно сделалось национальным. Молодежь молдаванская с самодовольствием твердила: вот как наши бьют русских! Торжество, однако, не было на стороне Варлама; никто из русских, особенно из военных его сослуживцев, не хотел ни говорить с ним, ни глядеть на него; Воронцов из Англии велел написать к нему, чтобы он искал другого начальника, а что с таким пятном он при нем остаться не может.

    Приведенный в отчаяние, он тайно согласился наконец на возобновление поединка. Между тем все казалось забытым, как вдруг узнали, что Сушков, проезжая чрез Тирасполь, в нем остановился, что господа сии стрелялись в поле и что Варлам пал от руки своего противника. Кажется, и тут ожидал он помощи; она опоздала, однако успела схватить виновного на месте преступления. Несколько месяцев содержался он в тираспольской крепости, был судим, осужден, прощен, и время заключения его сочтено ему за наказание. Потом отправился он опять на север и довольно счастливо продолжал там службу».

     Мягкость наказания, очевидно, последовала после письма коронного члена Верховного совета Бессарабской области Н. В. Сушкова лично императору. Дело могло получить совершенно иной оборот. Ведь,  убитый им К. К. Варлам был братом Марии.  А она была с 1814 года женой влиятельного дипломата, Московского, затем  Петербургского почт-директора и управляющего почтовым ведомством  К. Я. Булгакова. Влиятельным был и его брат, дипломат А. Я. Булгаков.

  1 февраля 1837 года Сушков стоял у гроба Пушкина, убитого Дантесом. Как и весь Петербург, вся Россия, он прощался с великим русским поэтом.

   Сушков был сыном сибирского губернатора Василия Михайловича Сушкова (1747-1819) и Марии Васильевны (1752-1803), известной писательницы и переводчицы. Окончил Благородный пансион при Московском университете. С 1814 года – на службе в Министерстве юстиции, по службе переехал в Петербург. Познакомился с Державиным, Карамзиным, Крыловым, Гнедичем, Олениным и др. С 1815 года  активно печатал в журналах стихи, начал сочинять пьесы.  С зимы 1822 года – советник  соляного отделения Таврической казенной экспедиции. Переселился в Симферополь.

   В 1825-1827 годах, согласно «Месяцеслову» на лето 1827 и 1828 (часть 2, стр. 502 и 509), – надворный советник, член бессарабского Верховного совета области.  Жил в Кишиневе.

  

   В 1836 году женился на Дарье Ивановне Тютчевой (1806-1879), сестре поэта Федора Тютчева. Их салон в Москве посещали Тургенев, Лев Толстой и др. 

   Виктор Кушниренко, пушкинист

 

На снимках:

1. Н. В. Сушков.

2. Филарет. Митрополит Московский и Коломенский.

3,4. А. С. Пушкин и Н. С. Алексеев. Новости на Блoкнoт-Молдова