Русские люди в Бессарабии. С. Ф. Ханов

 Сергей Федорович Ханов (1777, Харьковская губерния-29.VI.1850, Одесса) –  русский военный врач, доктор медицины и хирургии. Знал опального Пушкина, его друзей, приятелей и кишиневские сочинения поэта.

   В 1803 году со степенью кандидата хирургии и производством в лекари в Петербургской медико-хирургической академии  определен на военную службу.  Участвовал во всех сражениях Русско-турецкой войны 1806-1812 годов. Успешно лечил больных и раненых в молдавском госпитале, за что в 1806 году отмечен орденом св. Владимира 4 ст. и произведен в штаб-лекари. С 1811-го – доктор 3-ей пехотной дивизии.

    Тут надо заметить, что в книге А. И. Михайловского-Данилевского «Описание Турецкой войны в царствование императора Александра, с 1806-го до 1812-го года по высочайшему повелению сочиненное…» (Части 1-2. Спб., 1843) сказано о том, что во время зимовки с 1806 на 1807 год было принято решение умножить число госпиталей. Кроме госпиталя в Могилеве-Подольском, устроены военные больницы в Хотине, Могилеве, Бендерах, Яссах, Галаце, Фокшанах, Бухаресте. Из Бендер часть больных отправили в небольшие госпиталя в Кишиневе и Тирасполе. В 1808 году устроен новый подвижной госпиталь и новый аптечный магазин в Могилеве. Где-то здесь, скорее всего, в Могилеве-Подольском госпитале лечил больных доктор Ханов.

      В 1805 году, в Отечественную войну 1812 года, в период заграничных походов 1813-1814 годов как дивизионный доктор участвовал в сражениях под Аустерлицем, Смоленском, Бородиным, Тарутиным, Малоярославцем, Красным, Дрезденом, Кульмом, Лейпцигом и при взятии Парижа. Стал титулярным, а затем – надворным советником.

   С 1816-го – полевой генерал-штаб-доктор 2-й армии. С 1820 года – доктор медицины и хирургии, статский советник.  С 1828 года – действительный статский советник. В том году участвовал в кампании против турок, был в сражениях при крепости Браилов и под Шумлою. В 1834 году назначен генерал-штаб-доктором действующей армии в Царстве Польском и председателем медицинского комитета в Варшаве.

    В 1848 году с разрешения военного министра командирован для осмотра госпиталей по дороге от Петербурга до Одессы, с дозволением все лето 1850 года пользоваться морскими купаниями в Черном море. Но, прибыв в Одессу 29 июня, Ханов скончался.

    Публиковался в «Военно-медицинском журнале».  Награжден орденами св. Станислава 1 ст., св. Владимира 3  ст., св. Анны 1 ст.

   Сохранились записки лейб-гвардии хирурга Д. К. Тарасова о прибытии императора Александра I через Бессарабию в Тульчин, где в 1823 году находился и Ханов.

   «27-го сентября, рано поутру, государь выехал по тракту в Бессарабию, по правому берегу Днестра, из коей переправился чрез Днестр в Могилев, где и имел ночлег.

   Я очень был доволен, что выехал из Бессарабии без приключения. Путешествие в этой стране в больших экипажах сопряжено с большой опасностью. При дикости тамошних лошадей, извозчики закладывают их в экипажи без хомутов, и без шлей, только накидывают на шею лошади широкую плетеную петлю. При такой упряжи, извозчики гонят лошадей во весь карьер, совсем не разбирая ни гор, ни лощин. Были случаи, что при такой езде я не надеялся собрать костей своих; но, благодаря Провидению, ни я и никто из свиты императорской не потерпел никакого неприятного и опасного приключения. В Могилеве все эти опасения прекратились, здесь снова началась упряжь русская.

    28-го сентября, государь выехал из Могилева в 10-м часу утра, и поздно вечером прибыл на ночлег в местечко Тульчин. Туда я приехал 29-го сентября рано поутру, и немедленно отыскал своего баронета Виллие, в богатой квартире, которую ему приготовил генерал-штаб-доктор Ханов.

   К моему приезду в Тульчин у Виллие накопилось очень много дел, как по армии, так и привезенных курьером из Петербурга. Я тотчас занялся ими, и для скорейшего их выполнения выпросил у генерал-штаб-доктора Ханова писца и пригласил в помощь себе его секретаря, доктора Вольфа. Мне было приятно познакомиться с этим молодым и образованным врачом, одаренного, как мне казалось, лучшими качествами, но, три года спустя, оказавшимся в числе важных государственных преступников, с коими он и разделил всю строгость правосудия (Доктор Вольф, быв в коротких отношениях с полковником Пестелем, старшим адъютантом гр. Витгенштейна, был вовлечен им в заговор против правительства).

    Вследствие этого смотра, последовали награды военным и военно-медицинским чинам. Генерал-штаб-доктор Ханов получил 2000 десятин земли в Бессарабии, а секретарь его, доктор Вольф, награжден орденом св. Владимира 4-й степени. Нельзя не отдать полной справедливости распорядительности г. Ханова и заботливости о больных военных врачей; везде и во всякое время тульчинский госпиталь и все полковые лазареты при осмотре находимы были в наилучшем порядке и устройстве по части медицинской и хозяйственной.

    Цель прибытия императора в Тульчин состояла в подробном осмотре всей 2-й армии. Для сего его величество предположил 6 дней. Смотр войск производился по корпусам; но в маневрах, продолжавшихся три дня, участвовала вся армия, в полном ее составе. Все эти три дня государь провел в поле, и ночлег имел на бивуаках, которые устроены были с удивительным искусством и с военными украшениями. Для обеда государя со свитой, всеми генералами, штаб и обер-офицерами, были устроены, среди поля, соломенные великолепные павильоны или шатры, пред которыми, в виде полукруга, в виду его величества, были расположены войска и артиллерия.

   При провозглашении графом Витгенштейном тоста его величеству, все войска, с артиллерией, производили батальный огонь, при оглушающих криках “Ура”. Вообще государь был доволен войсками и маневрами, и неоднократно изъявлял свое удовольствие, в присутствии всех, графу Витгенштейну и генерал-лейтенанту Киселеву, бывшему тогда начальником штаба 2-й армии. Несмотря даже на то, что Киселев, незадолго до прибытия императора, убил на дуэли бригадного генерала, – он пожалован был в генерал-адъютанты к его величеству. (Опальный Пушкин интересовался подробностями этой дуэли – В. К.)

    Хотя государь император, при осмотре 2-й армии, был состоянием ее вполне доволен, но при осмотре отдельно 16-й дивизии, коей командовал тогда генерал Михаил Орлов (родной брат генерал-адъютанта графа А. Ф. Орлова. Он принадлежал к обществу декабристов, но оставил оное благовременно. Очень образованный и большой знаток технической химии), в состав которой вошли солдаты и некоторые офицеры бывшего во Франции обсервационного корпуса графа М. С. Воронцова, – остался оной недовольным, как по фронтовой части, а особенно по части дисциплины и неблагоприятного направления духа, посеянного в этой дивизии, вероятно офицерами, из коих впоследствии оказались некоторые причастными к заговору, обнаруженному 14 декабря 1825 года».

    Ханов хорошо знал дивизионных докторов 16-й пехотной дивизии И. Б. Шлегеля и Ф. М. Шуллера. Первая статья Федора Михайловича Шуллера в «Военно-медицинском журнале» вышла в 1824 году «О воспалении глаз, господствующем эпидемически на Таврическом полуострове». Она относилась к событиям в Крыму 1820-1822 годов. Редакция  заметила: «Статья Шуллера была прислана в 1823 году от Генерал-штаб-доктора 2-й армии Ханова, сообщившего нам еще и другие наблюдения Военных Врачей 2-й армии о сей болезни, которые вслед за сим помещены будут в сем журнале». Возможно, что эту и другие статьи, в том числе Шуллера, читал Иван Богданович Шлегель, бывший доктором медицины, с 1818 года  –  при главной квартире в качестве помощника генерал-штаб-доктора 2-й армии С. Ф. Ханова, своего большого друга, а с 1820 года – дивизионным доктором 16-й пехотной дивизии, но при штабе 2-й армии. Шлегель не раз бывал в Бессарабии, в Кишиневе, Бухаресте, Яссах по случаям эпидемий чумы. Он хорошо знал Шуллера.

   Все они хорошо знали и опального Пушкина. По воспоминаниям прапорщика В. П. Горчакова, следуя из Кишинева в Киев и Москву в отпуск, 26 декабря 1820 – он остановился в главной квартире 2-й армии, в Тульчине. Пока братья Орловы общались с начальством, он диктовал офицерам новую молдавскую песнь Пушкина «Черная шаль». Горчаков писал: « У Бурцева свиделся с доктором главной квартиры И. Б. Шлегелем, которого глубокие сведения, приобрели ему безукоризненное уважение. И. Б. уважали не только служившие  в главной квартире и армии, но все те, которые только  почему-либо его знали; его бескорыстие и самоотвержение становились примером. Начальник штаба (генерал П. Д. Киселев – В. К.) отличал Шлегеля особым вниманием, и в этот день он был приглашен к обеду».